Онлайн книга «Повиливая миром »
|
– Да, с волосами плохо. – Ну?! А я чего тебе говорю?! Ладно, все равно ты будешь Изабелла. Хоть конфета есть у тебя? Мама уводит ее в подъезд. Я вытаскиваю из багажника продукты и думаю о нескольких вещах сразу. О жизни, смерти, юности, старости… И в основном о том, что надо носить с собой конфеты. Иначе какая я к черту Изабелла… * * * Утро по зимнему времени. Организм в легкой панике присматривается к небесам. По его представлениям, мы проспали. Организм привык выползать по утрам в кромешную тьму, и сейчас, при виде несвоевременного бледного рассвета, организму еще более тошно, чем всегда. На него не угодишь. Рычажок, с помощью которого открывается крышка капота у автомобиля «Рено», всегда располагается в разных местах. ОК, в одном. Просто мы с организмом… Неважно, к черту. Крышка от канистры с «незамерзайкой» не открывается в принципе. Кроме того, очень хочется спать. Несмотря на идиотский рассвет. – Вот, Дмитрий Петрович, прекрасная иллюстрация к нашему разговору. Какая судьба может в принципе ждать Россию, если в семь часов утра мы видим эту элегантную интересную женщину за таким несообразным занятием? – Я бы попросила! – И даже не говорите! Два немолодых, пристально выбритых гражданина (легкая обтерханность, смесь ароматов одеколона и перегара, на лицах интеллигентная печаль) останавливаются возле нас с автомобилем. – Вы позволите? – Ах, зачем же… – Полноте… Капот открывается, незамерзайка течет в бачок стеклоомывателя. – Благодарю вас! – Не стоит упоминания! – Так вот, Дмитрий Петрович, именно в таком положении и находится сейчас наше с вами Отечество… Господа удаляются в сторону облетевшего октябрьского лесочка, легонько позвякивая содержимым холщового мешочка. Я, потрясенная парадоксальностью мироздания, направляюсь в сторону производства. По дороге вспоминаю Венечку Ерофеева… Ангелы, милые ангелы… * * * – Есть пять минут? – спрашивает он. – Есть, конечно, чего ж не быть. У него там что-то мерно шумит в трубке, и я интересуюсь: – Где ты? – В заднице, – отвечает он не раздумывая. – А что это шумит? – Это? А, это. Это океан. – Какой океан?! – Хрен его знает… Сейчас, погоди. Пауза. В трубке треск, чьи-то голоса, шум прибоя. – Атлантический. – Ты ходил узнавать, какой это океан?! – Ты же спросила. – А страна? Какая это страна, пойди, спроси. – Не надо считать меня идиотом. Я в Португалии. – И что ты там делаешь? – Сижу в кресле на пляже. Таня, дело не в этом. Я сижу в кресле, пью красное вино и звоню тебе совершенно не за тем, чтобы ты задавала мне вопросы по географии. Я наконец понял, почему я так несчастен. Ему уже изрядно за 50. Годы, в целом, к нему милосердны. Тридцать из них он занимается математикой, бодибилдингом и превращением моего мозга в щебень. Бодибилдинг и математика у него получаются неплохо. Щебень – хуже, но виноват не он, а консистенция сырья. Все, что поддавалось обработке, превращено в мелкую труху давно и необратимо. Я оказалась не то чтобы стойкой… Просто из меня, очевидно, можно сделать только пюре. – Дай, угадаю. Ты познакомился с офигенной девушкой. – Вот зачем сразу думать неизвестно что. – Я ошиблась?! Извини Бога ради. – Дело не в том. Она психолог. – Господь милосердный. – Он тут при чем?! – Извини. Ты в заднице, это в Португалии, она – психолог. – Мы познакомились в Испании, и… – …и давай по сути. Что выяснилось в результате встречи с психологом? – Я был не нужен моей матери. – Какой матери?! – Моей. Мать не кормила меня грудью… – …и по этой причине ты накануне пенсии продолжаешь хватать за сиськи всех баб без разбору в надежде на восстановление справедливости? Пауза. – Кстати, я рассказал ей о тебе. – И не сомневалась. – Она говорит, ты обесцениваешь все, с чем я к тебе прихожу. – Что я делаю? – Обесцениваешь. – Ты сможешь меня простить? – Я, между прочим, говорю о серьезных вещах. – Послушай, я задам тебе один вопрос. Кресло, в котором ты сидишь, – оно плетеное? – Да. – А вино – это порто, правда? – Да. – Хорошее вино? – Хорошее. – А эта твоя психологиня… – Я ее оставил в Лиссабоне. Что ты хочешь всем этим сказать? – И там, небось, тепло? В Португалии? – Ты хочешь сказать, что я счастлив? – Я бы сказала, но боюсь обесценить… – Хочешь, я подержу трубку и ты послушаешь, как шумит прибой? – Валяй, – соглашаюсь я и, прижимая трубку плечом к уху, продолжаю мыть посуду. Помехи в телефоне почти неотличимы от шума океана. * * * Шереметьево. Паспортный контроль. Утро. Полусонный народ тянется к кабинкам. В кабинках дремлют пограничники. Все задумчивы и меланхоличны. Взволнована только девочка лет четырех в цветастом платье и красных сандаликах. На девочке надет огромный надувной круг. Девочке неудобно, круг надо все время держать руками, его задевают все проходящие мимо… Милая молодая мама все время извиняется: «Простите, она нечаянно!» – Зачем тебе круг? – спрашиваю я. Девочка, восхищенная тем, что хоть кто-то из этих взрослых задал вопрос по делу, кричит мне с восторгом: – Я с мамой и папой еду в Тулцию!!!! Там моле!!!! Понимаешь? Моле!!! Это много-племного воды, и все там плавают! Вот так! Вот так! Там слазу будет моле!!! – Сразу-сразу? – изумляюсь я. – Прямо у самолета??? – Да!!! Слазу!!! Ты лазве не знаешь?! Это же Тулция!!!! Вы знаете, впервые захотелось в Турцию. * * * Не знаю, какой именно это терьер, но с виду – этакая коричневая тумбочка, состоящая из мускулов, башка здоровенная, глазки маленькие, и морда как у акулы. Словом, караул. |