Онлайн книга «Призрачный омут»
По классу разносится возбужденный говор. Лотереи и викторины. Стоит отдать нашей школе должное: знают, как использовать «кнут и пряник». – Давайте познакомимся с категориями нашего шоу «Рискни!» [7] и начнем с пассажиров, которых мы изучали на прошлой неделе. Называем имя человека, что мы знаем о нем и сумел ли он выжить. Поднимается несколько рук. Уордуэлл указывает на Диллона, привычно щеголяющего в куртке команды по лакроссу. Кажется, он с ней сросся. – Жозеф Ларош, – говорит Диллон. – Вырос на Гаити, работал инженером во Франции. Считается, что этот мужик был единственным темнокожим парнем на корабле. С ним были жена и две дочки. Они попали в спасательную шлюпку, а он – нет. Ушел на дно вместе с кораблем. – Верно, – кивает Уордуэлл и указывает на девушку в первом ряду. – Маргарет Браун. Единственная пассажирка первого класса, не принадлежащая к аристократам. Они с мужем разбогатели, открыв на своем участке золотую жилу. Маргарет была феминисткой и суфражисткой, активно занималась в благотворительностью. Она помогала пассажирам разместиться в спасательных шлюпках и даже гребла сама. Выжила. – Молодец, отлично, – говорит мистер Уордуэлл и поворачивается к Ники. – Генри Харпер, – заявляет та. Невольно вскидываю голову. Харпер? Дядюшка Гарри? Да, точно, иногда имя Генри переиначивают как Гарри. – Был совладельцем издательского дома «Братья Харпер» [8] и одним из счастливчиков, выживших вместе с семьей. Полагаю, потому что добрались до спасательных шлюпок в числе первых, пока не началась паника. Как бы то ни было, катастрофу пережил Генри, его жена и даже их слуга-египтянин. Кровь отливает от лица. Я настолько шокирована внезапным возвращением Элайджи, что совсем забыла про сон. То есть мужчина, которого на «Титанике» я считала своим дядей, на самом деле мой предок? Поднимаю руку. – Совершенно верно, – восклицает мистер Уордуэлл. – Саманта? – А как звали жену? Жену Генри Харпера. Мой голос дрожит, так что несколько человек поворачиваются в мою сторону. Мистер Уордуэлл склоняет голову набок. – Что ж, интересный вопрос. – Он берет со стола подшивку, листает страницы и останавливается на одной. – Генри Слипер Харпер и Майра Хэкстон Харпер. У меня темнеет в глазах. Майра Х. Х. Мертвецы шлют мне подарки? Или тот, кто знает историю моей семьи лучше, чем я. – Саманта! – с раздражением окликает меня мистер Уордуэлл. – Твоя очередь. Но я смотрю на Ники: – Почему ты выбрала именно Генри Харпера? – Что? – Она поворачивается ко мне. На нас пристально смотрит Джексон. – Почему ты его выбрала? С чего это вдруг? Ники глядит на меня как на сумасшедшую, открывает рот, собираясь ответить, но ее останавливает мистер Уордуэлл: – Саманта, прошу, не отвлекайтесь и не мешайте другим. – Он абсолютно серьезен. – Имя. Перевожу взгляд на учителя. Так, надо состроить невинную мордашку. – Какое имя? – Пассажира. – Ну, э-э-э… Мысли разбегаются. Я же учила, но сейчас, хоть убей, не могу думать ни о чем, кроме Майры и Генри. Готова поспорить на что угодно: это ее портрет висит в коридоре. – Аммм… Мистер Уордуэлл сердится: – Саманта, никому в этом классе не нужно слабое звено. С такими знаниями из викторины вы вылетите первой. Так что рекомендую как следует подготовиться. Глава 14
Я не сбегала Когда раздается звонок с последнего урока, все, толкаясь, кидаются вон из класса. Ребята из танцевального комитета установили в холле школы стол и продают желающим браслеты с якорями и корабельными штурвалами. Табличка гласит: «ПОМОГИТЕ НАМ СДЕЛАТЬ ВЕСЕННИЙ БАЛ НЕЗАБЫВАЕМЫМ! КУПИТЕ ДВА БРАСЛЕТА И ПОДАРИТЕ ВТОРОЙ СВОЕЙ ПОЛОВИНКЕ!» Вокруг стола толпятся ученики. В коридоре слышны возбужденные разговоры о костюмах и о том, кто каким пассажиром будет на балу. На борту лайнера было более тысячи пассажиров, но в нашей школе все выбирают себе роли самых знаменитых. Счастливчиков по жизни и… после смерти, наверное. Поворачиваю за угол, направляясь к своему шкафчику. Рядом с ним, прислонившись к дверце, стоит Джексон. Мои внутренности скручиваются в морской узел, который невозможно развязать. – Привет, – говорю я, останавливаясь напротив него, как вкопанная. Кажется, Джексону тоже неуютно. – Подбросить до дома? Я открываю замок шкафчика: – Да, может, мы… – Эй, Джекс! – орет Диллон из дальнего конца коридора. – Поедешь сегодня вечером к Ники со мной и Блэр? Ники и Блэр – серьезная угроза последним крохам моего самообладания. – Посмотрим, – уклончиво отвечает он. – Ага, посмотрим, есть ли у тебя парочка… Для пущей убедительности Диллон кладет руку на ширинку. – Чувак, прекращай, – смеется Джексон. Волосы Диллона всклокочены, а рюкзак висит на одной лямке. Он подходит к Джексону и ухмыляется. – Упс… Сорри, Сэм. Не заметил тебя из-за жирной туши Джексона. Закрываю шкафчик. Диллон – болван, но именно это мне в нем нравится. Что внутри, что снаружи, никакого подвоха. – Не извиняйся, – улыбаюсь я. – Учтивости Джексона мне достаточно. Диллон смеется и шутливо бьет друга по плечу: – Теперь понятно, что ты с ней часто зависаешь. – Слышь, мужик, – Джексон бросает в его сторону предостерегающий взгляд. – Уже реально пора заткнуться. В уголках губ Диллона таится озорная улыбка: – Э-э, все круто. Респект! Я точно ничего не скажу о… Джексон замахивается на друга, но тот отскакивает и поднимает руки в примирительном жесте. – Ладно, брось, – сквозь смех выдавливает Диллон. – Понял, остынь. Просто будь у Ники сегодня. И Диллон вливается в поток проталкивающегося к выходу народа. Джексон потирает шею. – Извини за дурдом. Он думает, что прикольный. – Он правда прикольный, – фыркаю я, когда мы идем к задней двору школы. Джексон не смеется в ответ, как обычно. Мы выходим на парковку и направляемся к его пикапу. Вместо привычных шуток между нами возникает неловкая тишина. |