Онлайн книга «Спаситель и сын. Сезон 3»
|
– То есть выгнать миллионы людей? – Нет, только тех, кто уж слишком. – Слишком – что? – Да ну тебя, с твоими вопросами! – Прошу прощения. Боюсь, мне сегодня не хватает хладнокровия. Но такие, как мы с вами, Мадлон, должны бы хорошо понимать, что значит быть изгоями. Мы слишком… э-э-э… загорелые. Мадам Бравон рассмеялась и замахала рукой, отказываясь от слов, сказанных не по убеждению, а больше из страха. – Вернемся к нашей терапии, Мадлон. Вы делали упражнения? Чтобы преодолеть манию, Спаситель порекомендовал пациентке каждый день зачитывать вслух целый список слов со ЗЛОм, не осеняя себя крестным знамением. – Упражнения делала, – твердо ответила Мадлон. – Значит, мы можем повторить их сейчас? – спросил психолог. – Можем, да, – уже не так уверенно ответила пациентка. – Итак, я произношу слово, а вы повторяете. Начали. Злоба. – Злоба. – Громче. – Злоба. Дальше последовали «злой», «назло», «злополучный», «злорадный», «взломать» и т. д. – Вот видите, – сказала под конец Мадлон, вытирая вспотевшие руки бумажным платком. – Ничего я не вижу, – ответил Спаситель. – Вы жульничали. – Почему это я жульничала? – Мадлон возмущенно округлила глаза. – Когда слышалось «ЗЛО», вы каждый раз чертили пальцем левой руки крестик на правой ладони, которой его прикрывали. Разоблаченная Мадлон усмехнулась: – Так ты увидел? Ишь, глазастый. – Да. Вам со мной не повеЗЛО. Он проводил пациентку до двери и уже подал ей на прощание руку, но тут его проняло: – Понимаете, Мадлон, для тех, кто убивал людей в «Батаклане», и всех, кто убивает во имя бога или Исламского государства, – убивает всех без разбора: христиан, мусульман, атеистов, черных, белых, женщин, детей, стариков, – таких людей на Земле всего лишь жалкая горстка, но для них человеческая жизнь, включая их собственную, ничего не значит. – Прежде чем договорить, он крепко сжал в ладонях руки мадам Бравон. – ЗЛО не в словах, а в тех, кто его совершает. * * * В тот же самый день в 17:30 Элла с порога закричала: – Вы уже знаете, что случилось? – Думаю, да, – ответил Спаситель слегка удивленно: как можно в этом сомневаться? – Вот уж такого я не ожидала. А вы? В голове у Спасителя щелкнуло. – А-а, ты о том, что делается в школе? Да, мне сказала мадам Сандоз. Твои обидчицы попросили завуча посвятить первый день после каникул разговору о школьной травле, верно? – Да. А Джимми вместе с учителем технологии сделают буклет о том, чем могут быть опасны социальные сети. Его раздадут всем в школе. – И кажется, Марина Везинье предложила выбрать в старших классах ответственных, которым можно будет сообщать обо всех случаях травли. Метод Пикаса в действии: зачинщики сами придумывают, как бороться с травлей. – Я получила письмо с извинениями. – Элла протянула психологу листок. – Хочешь, чтобы я его прочел? – Не хочу оставлять его у себя. Зачем мне извинения? Я хочу одного: чтобы меня оставили в покое. Они отравили мне жизнь. Я все равно не могу вернуться в школу. На меня смотрят как на какого-то урода. «Не свои ли сомнения в собственной нормальности видит Элла в глазах окружающих?» – подумал Спаситель. – Мадам Нозьер тебе обрадуется. Он затронул чувствительную струнку. Элла обожала латинистку, элегантную, умную, образованную. – Ну, на латынь я, может, и приду, – заколебалась она. – Хуже всего в моем классе. Опять меня будут доводить этим дурацким «гдежега»! – Алиса говорила, что беседы о травле пройдут во всей школе, так что все призадумаются. Элла недоверчиво хмыкнула: – Хуже всего, что они дураки. – «Я предпочитаю дураку злодея, потому что дурак никогда не уймется» [36], – с улыбкой сказал Спаситель. – Люди совсем не глупы, но они поддаются стадному чувству. – Говорю же, бараны, – отрезала Элла. То, что она пережила, оставило болезненный след, может быть, на всю жизнь. – Я не хочу, чтобы передо мной извинялись, потому что не хочу прощать. Спаситель только вздохнул и сокрушенно покачал головой. Есть ли на свете непростительные вещи? Уже на пороге Элла вдруг вспомнила: – Какой кошмар – то, что случилось в Париже! Я не спала всю ночь. Глаза у нее вспыхнули, щеки порозовели. Внутри опять загорелась лампочка. Чужие страдания пробуждали в ней сочувствие. Вечером Спаситель не спешил звонить Луизе. Во время недельного дежурства с детьми голос у нее становился напряженным, и Спаситель улавливал в нем упрек (или ему только чудилось): почему ты не рядом со мной? – Луиза? Извини, что поздно. Несколько слов – и Спаситель услышал в ее голосе не просто напряжение. – У тебя все хорошо? – Было бы, не надоумь ты Алису постричься чуть не наголо. – Что-что? Значит, Алиса выполнила то, о чем говорила ему по телефону: обрила голову в знак солидарности с Эллой Кюипенс. – Да я, наоборот, ее отговаривал! – Неужели? И поэтому рассказал ей историю девочки из Торонто? – Но там было совсем другое дело, я так и сказал Алисе по телефону и предупредил, что Элле может не понравиться, если ее начнут копировать. – Алиса даже галстук нацепила. Ее отец вне себя. Сказал, что ты задурил ей мозги. Спаситель невольно рассмеялся. – Тебе смешно! – обиделась Луиза. – Послушай! Алиса поступила так вопреки моим советам. Она прекрасно понимала, что родители будут против. Она хотела загладить свою вину, ну и немножко всех подразнить. Девочке же тринадцать лет! Словом, с ней все хорошо, и, я уверен, новая стрижка ей к лицу. – Ясно, с меня сорок пять евро, спасибо, пока! – И тебе доброй ночи, – сказал Спаситель и повесил трубку. Все в этот поздний час были на нервах. * * * Габену на чердаке не спалось. Тихо урчал в полумраке компьютер. Но ни в эту ночь, ни потом Странник Пепси больше не появится во вселенной Warcraft. Лисандр умер. – Что-то есть хочется, – пробормотал Габен и встал со своего матраса. Ни спать, ни играть он не мог, снова плакать не хотел. А поесть – какое-никакое занятие. |