Онлайн книга «Спаситель и сын. Сезон 3»
|
– Ты огорчаешься из-за желаний? Думаешь, теперь не сбудутся? – Ну да, к тому идет. – Может, расскажешь? Теперь, раз фенечек нет, не имеет смысла молчать. – Могу сказать про одно из желаний, – поколебавшись, сказала Амбра. – Я загадала, чтобы у меня было восемнадцать. – Что-что? – Спаситель нагнулся к ней поближе, чтобы лучше расслышать. – Средний балл восемнадцать. Чтобы так продержаться до конца года. – Но у тебя хорошие отметки? – Были лучше. Вчера я получила пятнадцать по английскому. – Ты же умная девочка, Амбра. И наверняка понимаешь, что на самом-то деле все эти загаданные желания – просто суеверие. И разве так уж важно иметь средний балл восемнадцать? Амбра недоуменно округлила глаза и промямлила: – Но… это же хорошо… – Для кого хорошо? – Ну как… для учителей… для родителей… – Понятно. Для родины, для семьи и для Господа Бога. А для тебя-то самой это важно? – Конечно. – Конечно? – Родители довольны. Всем рассказывают. Им это доставляет удовольствие. Вот я хочу и дальше доставлять им удовольствие – нормальное желание. – Ну-ну. А что произойдет, если у тебя будут оценки похуже? Или вовсе плохие? Амбра затрясла головой – невозможно! – У твоего брата плохие отметки, а он себя прекрасно чувствует. – Он же мальчик. – И что из того? – Мальчиков любят просто так, даже если они плохо учатся. – А девочек любят, только если они отличницы, – продолжил ее логику Спаситель. – Вы так думаете? – испугалась Амбра. – Ты сама так сказала. – Но это правда или нет? Спаситель намеренно оставил вопрос без ответа и снова спросил: – А про второе желание можешь рассказать? – А вы маме с папой не скажете? – Все, что тут говорится, остается между нами. Я связан профессиональной тайной. – Ну ладно, – сказала Амбра, но больше не произнесла ни слова. – Кажется, это трудно выговорить. Хочешь, напиши? – предложил, немножко подождав, Спаситель. Амбра мотнула головой, потом закрыла глаза. Видимо, собиралась с духом. И наконец выпалила: – Хочу умереть раньше, чем папа с мамой. – Это и было второе желание? – Да. Мне было бы так больно, если бы родители… А так, если я умру первой… – …тебе не придется оплакивать их смерть. А они все равно тебя разлюбят из-за твоих плохих отметок, так что не слишком огорчатся, что ты умерла раньше них. – Что вы такое говорите! – возмутилась Амбра. – Постой, я не сказал, что так думают твои родители. Это то, что думаешь ты сама. – А они-то так думают или нет? – Твои вопросы – отличная отправная точка для психотерапии. Давай-ка мы их соберем воедино. Правда ли, что меня любят за то, что я радую родителей хорошими отметками? Будут ли они меня любить, если я буду хуже учиться? Я живу только для того, чтобы меня любили родители? Будет ли мне смысл жить, если они умрут? Амбра с отчаянием взглянула на свои обнаженные, кровоточащие запястья. – Так у меня аллергия из-за этого? Весь четверг Спаситель принимал подростков, и ему было с ними хорошо. А в голове приятным фоном звучало: Габен не уходит, он остается тут, на улице Мюрлен. Спаситель уже строил планы сделать ремонт на чердаке, где только чуть-чуть разгребли кавардак. – Добрый вечер, Вьенер, проходите, садитесь. О, вы в плаще – наконец-то! Пианист второй раз пришел на еженедельную консультацию. – Я одолжил его у моего физиотерапевта, он мне очень понравился. – Плащ? – Не будем уточнять. – И что сказал физиотерапевт о вашей руке? – Сначала порадовался, что я правша, а потом, когда я сообщил ему, что 25 декабря в 20 часов должен играть с Оркестром Радио Франции «Концерт для левой руки», заметно погрустнел. – А отменить нельзя? – Концерт должен идти в прямой трансляции по «Франс Мюзик». И я должен сыграть, если не хочу стать погасшей звездой. – Так-так-так… – Берегитесь, Сент-Ив, я всё читаю по вашим глазам. – И что же вы прочитали? – Что даже если моя рука придет в порядок, я сам еще не выдержу такого стресса. – Представьте себе, что сегодня 25 декабря, – сказал Спаситель своим гипнотическим голосом. – Почти восемь вечера. Вы за кулисами, готовитесь выйти на сцену. Вьенер замигал. – Закройте глаза, – мягко продолжал Спаситель. – Оркестранты настраивают инструменты, дирижер уже стоит за пультом. Ваш выход – ну, что происходит? – В лучшем случае врываются террористы, – сказал Вьенер, открыв глаза. – Не хотите продолжить эксперимент? – Знаете, что я вижу, когда закрываю глаза? Я вижу ее! Она стоит за кулисами, а мне страшно. Я могу обмануть публику, могу замять ошибку, но она… она все видит, все слышит, и мне придется заплатить за каждую фальшивую ноту, за слишком быстрый или недостаточно быстрый темп. За все, за все она меня накажет. Будет бить, прижигать сигаретами, лишать меня сладкого и ужина. Или запрет в своем шкафу, где стоит ее особый, ненавистный запах. Я не могу закрыть глаза, Спаситель. – Вьенер сжал правой рукой запястье левой и продолжал до странности беспечным тоном: – Мне так часто хотелось отрезать себе руки. И если я не сделал этого, то только потому, что не мог придумать: допустим, я отрежу правой рукой левую, а правую-то как потом отрежу? Кого-то он напоминал Спасителю своими дикими рассуждениями и вызывающим поведением. Кого-то, кто был намного младше… Ну да, конечно! Бландину Карре. Странное сближение, но не такое уж безумное. Девочку так не мучили, но ее нарциссичный отец-деспот тоже подавлял ее, хотел посадить на таблетки. Пока Спаситель сидел задумавшись, Вьенер нашел себе занятие. – Что это вы там делаете? Пианист разбинтовывал левое запястье. – Освобождаюсь. Он сдвинул руки, чтобы сравнить их. На левой были свежие шрамы от порезов стеклом. Глядя на них, Спаситель вспомнил о других следах, повыше, на руках Вьенера. А тот с гримасой боли покрутил кистью. – Прекратите истязать свою руку! – приказал ему Спаситель. – Вам-то что? – А то, что я ваш психотерапевт и собираюсь 25 декабря слушать в Доме радио «Концерт для левой руки» в вашем исполнении. |