Онлайн книга «Распутницы»
— Здорово! Геннадий, усмехнувшись, кивнул, ожидая заветной фразы — Вовка в день выпивал две-три чекушки водки и просто обязан был попросить для начала разговора двести рублей. Вовка, не в пример Апатии ухоженный, причёсанный, гладко выбритый, в отглаженной рубашке и легких льняных брюках, прошёл к столу и, вытащив из чёрного пакета, торжественно водрузил початую поллитровку: — Во чё у меня есть! Давай, отхлёбывай! Я уже пригубил. Геннадий усмехнулся — Вовка сегодня был при деньгах. Что же это жена ему излишнюю сумму выделила? Или закалымил где-то с утра? Вовка настойчиво кивал на бутылку: — Не смей отказываться, следователь! Мы же с тобой всю жизнь бок о бок прожили. Всегда вот так! А теперь будешь жить в квартире, мной отремонтированной! У меня с собой бутербродики, бери, закусывай. Из пакета на стол были извлечены аккуратные, чуть больше канапе, различные бутербродики из чёрного хлеба и разных колбас, балыков и копчушек. Такое великолепие Вовка позволял себе постоянно, потому что помимо неверного случайного дохода от ремонтностроительных работ имел немалый доход постоянный — ренту. Пару лет назад у него скончался отец. По наследству Вовка стал обладателем трехкомнатной квартиры в центре, которую сдавал за очень приличные деньги, а сам продолжал проживать в квартире жены, в соседнем с Геннадием подъезде. После обретения ренты Чекушку во дворе стали звать Олигархом и Квартирным Магнатом. Ни первое, ни второе прозвище его не обижало. Геннадий, не позавтракавший, уловив приятные ароматы закусок, пустил слюну, не удержался и совершил требуемое — сделал пару глотков прямо из бутылки и тут же закусил. Горячая волна понеслась вниз. «Хочу опьянеть. Иди всё к черту!» Вовка радостно рассмеялся: — Молодец! — Он сразу перешёл на деловой тон, закрутил головой, осматривая помещение: — Вот, значит, какая была квартира у Зои. С ней выпивали сколько раз вместе, а у неё в квартире не бывал! Генка, аванс требуется перед началом работ — такой строительный закон. — Будет аванс. Не переживай. — Ты пей ещё, ешь. — Сейчас Серёга придёт. — Апатия? — Говорит, шпаклюет хорошо. — Когда не пьяный — хорошо. — А ты? — Я всегда хорошо. И шпаклюю, и крашу, и кафель выкладываю. Только пусть шпаклюет Серёга — муторное это занятие. А сантехникой кто займётся? — Сёма-сварщик. — Американец? — Ну. — Ха-ха. Он тоже сегодня придёт? — Сейчас должен подойти. — Тоже водку принесёт. Он перед началом дела всегда выставляется. — Перед кем? Перед хозяевами квартир? — Перед нами. Да мы все как родня. Генка, ты же наш в доску, дворовый! Геннадий не стал спорить: — Да, я ваш. Вошёл Апатия с полуторалитровой пластиковой бутылкой портвейна и горстью маленьких стакашек. Про остаток суммы Геннадий спрашивать не стал — Апатия кинул на стол пачку сигарет. Вовка налил себе в пластиковый стаканчик водки, спросил: — Что, Апатия, покурим? — Кури… Генка, открывай портвейн, наливай. — Сам пей портвейн, — презрительно заявил Вовка, поднимая стакашку. — Мы с Геной пьём водку. Геннадий посмотрел на Серёгу, извиняясь, пожал плечами — раз уж начал с утра пить, то лучше не мешать напитки. Апатия радостно посмеялся — больше достанется. Выпивший Вовка, закинув в рот копчушку и вскрывая пачку сигарет, сказал про Апатию: — Он один в хлам упьётся с полутора литров. Он не ел ни хрена, наверное, дней десять. — Да ел я, — смеясь, пискляво оправдывался за неестественную худобу Серёга, вскрывая портвейн. Вид у него действительно был такой, словно его недавно выпустили из гитлеровских застенков — кожа да скелет. В квартире появился улыбающийся, полноватый, почти лысый одногодка Вовки — Гоша-художник. Он был в старом, но очень чистом легком белом костюме — в таких принято прогуливаться по курортным набережным, когда находишься на отдыхе. — Ба, Гоша! — полез к нему обниматься Чекушка — его мозг уже ощутил прилив дозы счастья. — Нарисуй меня, художник! Оттеснив Чекушку, Гоша поздоровался за руку с Геннадием и Апатией, молча налил себе водки, выпил и рассмеялся. — Ты чё здесь? — Вовка курил, блаженно пуская дым в сторону Гоши. — Фрески рисовать задумал на стенах? Гоша был настоящим художником, рисовал пейзажи и жанровые картины, но продавался редко и перебивался строительными приработками — предоставлял всевозможные малярные услуги. Гоша, снова налив себе водки, выпил. — Э-э, тише на поворотах! — пророкотал Чекушка. Апатия, уже приняв, кивнул Гоше на портвейн: — Пей у меня! — Убедил! — согласился Гоша. И тут же, обращаясь к Геннадию, заговорил: — Есть у меня идея: нарисовать на одном холсте Серёгу, на другом — Вольдемара. — Он кивнул на благостно-счастливого Вовку Чекушку. — И отправить холсты к знатокам на передачу с вопросами. Поняли, про что речь веду? Есть такая передача, где телезрители вопросы задают знатокам, — «Что? Где? Когда?». — Поняли, — отозвался Геннадий. — Ну-ну, — заинтригованно заулыбался Вовка. — Про Серёгу спрошу: какое изображение перед вами? Они посмотрят — мужик нарисован. Портрет. Изображён мужик! А правильный ответ — Апатия! Ха-ха-ха! А про него, — указал на Вовку художник, — какой жанр картины? Тоже мужик нарисован. Опять скажут: портрет. А правильный ответ — натюрморт! — Какой натюрморт? Ты, рисовальщик! — взвился возмущенный Вовка. Гоша со смехом толкнул его животом: — Ха-ха-ха! Потому что ты Чекушка! Все засмеялись, в том числе сам Вовка. — Что за смех?! — раздался весёлый твёрдый голос. Все обернулись и просияли: — О, Сёма пришёл! — Американец! — Проходи! — Водку принёс? Сёма прошёл к столу и выставил из большой спортивной сумки литровую бутыль дорогущей водки. Все посмотрели на неё как на эдакое озарённое сиянием высшее достижение человечества. — Принёс! Во какая!.. Здорово, мужики! Сёма был истинный красавец — высокий, черноволосый, мускулистый сорокалетний атлет с лицом голливудского героя. Прозвище имел Американец, потому что в бурные девяностые умудрился оказаться в Штатах и там по стандартному контракту работал на строительстве небоскрёба по своей специальности — сварщиком. Эпопея в Америке ничего, кроме насмешек и двусмысленных вопросов о сексуальных контактах с афроамериканцами, юноше не принесла. Ему до сих пор приходилось, по прошествии стольких лет, давать подробный отчёт жаждущим правды россиянам. |