Книга Обсидиановое зеркало, страница 31 – Кэтрин Фишер

– Нужно все прояснить, – напомнила Сара. – Если мы хотим достичь успеха в поисках твоего отца, надо работать вместе. Ты и я. Ты и Венн.

Джейк понимал, что это логично, но его все равно воротило от этой идеи.

– И тебе надо избавиться от мысли, что именно он отвечает за то, что произошло с твоим отцом… – добавила Сара.

– Именно он и отвечает.

– Ты понимаешь, что я имею в виду. Выброси это из головы.

Она встала с постели и подошла к юноше. Посмотрела на его разбитое на маленькие квадраты отражение в окне.

– Он хочет вернуть друга не меньше, чем ты отца. Венн в отчаянии. И он совсем не такой, как ты себе его представляешь.

Джейк не пошевелился и не ответил, но Сара почувствовала некоторое потепление. Неизвестно откуда появившаяся мартышка уютно устроилась у него на коленях.

– Ты веришь ему? – спросила Сара. – Про Хроноптику?

Молодой человек пожал плечами.

Сара села рядом с ним на подоконник:

– Но это правда, Джейк! Вчера вечером, когда я в него смотрела, я действительно увидела прошлое.

Спустя какое-то время Джейк прервал молчание:

– Что ты видела?

Сара поняла, что выиграла. Она встала:

– Если хочешь это знать, пошли вниз. Поговорим об этом все вместе. Будешь здесь отсиживаться, ничего не добьешься.

Девушка извлекла из кармана небольшую книжку в кожаном переплете и бросила ее Джейку.

– Будет время, почитай. Это дневник Симмса. Найдешь в нем много ответов.

После этого Сара вышла из комнаты. Джейк не пытался ее остановить, он запустил пальцы в шерсть Горацио и смотрел на отражение в окне, на то, как она уходит.

А потом ему осталось пялиться только на синее небо за окном.

Холод и одиночество – вот что он чувствовал. Возбуждение, от которого бросало в жар прошлой ночью, схватка с Маскелайном и удивительная история зеркала теперь казались ему сном. Все эти события растворились в беспокойстве и замешательстве. Джейк терял энергию, его накрывала апатия, он чувствовал: еще чуть-чуть, и ему станет все равно.

И все же…

Что она имела в виду, когда сказала, что видела прошлое?

Джейк вдруг понял, что готов действовать. Он столкнул с коленей Горацио, увернулся от его цепких лапок и собрал свою разбросанную одежду. Натянул черный свитер, расчесал волосы. В какой-то момент ему захотелось посмотреть на себя, оценить, насколько изменился – стал старше или бледнее, – но, понятное дело, зеркала в комнате не было. Может, это и к лучшему, потому что он совсем не хотел еще раз увидеть, как к нему тянется рука призрака.

Юноша затолкал дневник в задний карман и приказал мартышке:

– Оставайся здесь и не вздумай тут все разгромить.

Горацио оскалился и быстро взобрался на занавеску.

Джейк прошел по скрипящим половицам коридора и бегом поднялся по лестнице. Дом был погружен в плотную тишину, осталось лишь тиканье часов. В темных помещениях – никого. Потом Джейк услышал доносящиеся из комнаты в конце коридора голоса. Скорее всего, эта комната когда-то предназначалась для прислуги.

Молодой человек прошел по коридору до двери и остановился. В лицо ударил жар. А еще он почувствовал запах чая, тостов и свежеиспеченного хлеба.

Это была кухня. Огромная вытяжка, а под ней – точнее, внутри ее – очаг со скамьями по периметру. На одной, блаженно вытянув ноги, сидел Уортон. На скамье напротив на краешке – Сара, она во все глаза смотрела на Джейка. Венн разговаривал с Пирсом возле большого стола. Стол был заставлен тарелками и завален книгами.

Увидев Джейка, Венн прервал разговор.

– Итак, все в сборе, – объявил он.

– Все, кроме нашей подруги Ребекки, – заметил Уортон.

– Вчера вечером я за руку сопроводил юную леди к ее машине, – сказал Пирс, расставляя на столе полосатые чашки. – Хотя она была бы счастлива остаться. Очень любопытная и очень энергичная особа. У нее мелодичный голос. Она совсем не такая легкомысленная девица, какой хочет казаться. Возможно, нам следует быть аккуратнее в разговорах с ней.

– Я больше не желаю видеть ее в этом доме, – процедил Венн, глядя на Джейка.

– Не указывайте мне, с кем встречаться, а с кем нет, – прорычал Джейк.

– Встречайся с ней, сколько душа пожелает. Но не здесь.

Юноша пожал плечами.

Сара, как будто это было сигналом к действию, подошла и села за стол. Пирс принес большой коричневый чайник с обмотанной полотенцем ручкой и аккуратно разлил чай по чашкам.

– Выпечка моего приготовления, – гордо объявил он.

Печенье было в форме рождественской елки и каждое украшено полосками глазури и крохотными жемчужными шариками.

Уортон обмакнул печенье в чай:

– Пирс, просто волшебно, – похвалил он и доел оставшийся кусочек. – По сравнению с этим все остальные на вкус – обычный картон. Но где, ради всего святого, вы берете на это время?

– Вы называете это волшебством. – Пирс хитро улыбнулся.

– Вы просто обязаны поделиться со мной рецептом.

Джейк тоже сел за стол и, игнорируя всех остальных, сразу обратился к Саре:

– Прошу, расскажи мне… нам… Расскажи, что ты видела.

Девушка задумчиво размешивала сахар.

Венн сел напротив Сары. Она почувствовала себя в тисках их отчаяния. Сара понимала, что нервы у них обоих напряжены до предела, но ей тоже было непросто.

И она сказала:

– В первые мгновения ничего не было. Даже когда браслет начал сжиматься. Он был таким холодным, стало больно. А затем я почувствовала, что зеркало изменяется. Оно казалось… не таким прочным. Это трудно описать, потому что, думаю, в этот момент туда вбежал Джейк, зеркало… оно словно взорвалось.

– Как… – начал спрашивать Уортон.

Его перебил Джейк:

– Заткнитесь. Сара, продолжай.

– Оно исчезло, превратилось в вакуум, в засасывающую пустоту. Его сила была такой… словно оно может затащить меня в себя. – Девушка передернула плечами и мрачно добавила: – Как в черную дыру.

Венн глянул на Пирса, тот пробормотал:

– Как Дэвида.

– Если бы не ваша паутина, – продолжила Сара, – меня бы туда затянуло. Было такое ощущение, будто кровь пошла из носа и из ушей и давление все время усиливалось. А потом я увидела улицу.

– Я ничего не видел, – возразил Венн.

– А я видела. Дома. Большие, как многоквартирные или как склады. Серое, затянутое облаками небо. Люди спешат укрыться от дождя. Цокот копыт, грохот колес. И жуткая вонь от навоза.