Книга Батя, Батюшко и Бэмби, страница 12 – Дарья Волкова

Дэн прищурил глаз, прикидывая даты.

— Это же через пару недель? На пятнадцать капель, так и быть, дам рецепт.

— Правильно ты, Гена, сказал — суровый, — вздохнул Батюшко-старший.

— Очень, — подтвердил Денис и положил отцу руку на плечо. — Давайте-ка, Валентин Денисович, оставим пациента в узком семейном кругу. А я тебя домой отвезу.

Зеленский явно сохранял видимую бодрость уже с трудом. Только сутки прошли после операции, покой и положительные эмоции — вот что ему сейчас нужно. Денис нашел глазами взгляд дочери Зеленского и едва заметно кивнул. Он был уверен, что она его поняла. Долго не задерживаться, не волновать. Она также едва заметно кивнула.

Дождавшись, когда старинные приятели распрощаются, Денис аккуратно прикрыл дверь палаты.

— А красивая у Генки дочка, — Валентин Денисович снял с головы кепку и аккуратно положил на колени. — Ладная такая. И на Генку молодого здорово похожа.

— Мне сложно об этом судить, — Денис был сосредоточен на том, что сдавал задним ходом, выезжая с забитой больничной парковки.

— Что значит — сложно судить? Ты перестал замечать красивых девушек? Не узнаю тебя, Дениска.

— Я имел в виду, что о сходстве в таком ракурсе мне трудно судить, — Дэн включил переднюю передачу. — А так — да. Красивая, согласен.

Денис делил женщин на пять категорий — по степени убывания красоты. С первыми тремя: богини, красотули, нарядные — с удовольствием водил знакомство. К остальным двум — «выговор родителям» и «мешок на голову» — относился со смиренным милосердием, но тщательно избегал. Ну а что поделать, если Денис Валентинович Батюшко обращал внимание исключительно на красивых женщин?

Самой любимой категорией Дэна были красотули. Богини — слишком зациклены на своей неотразимости. Нарядные — это женщины, у которых есть незначительные изъяны в лице, но они уравновешиваются приятными мужскому взгляду излишествами в фигуре, а также легким и веселым характером. А самые вкусные — красотули. Идеальное сочетание лица, фигуры и характера. И почему-то большинство дам этой категории были блондинками. Так что Ольга Зелен-ская при зрелом размышлении — красотуля. Только характер, скорее всего, подкачал.

— Ну вот, — удовлетворенно выдохнул Батюшко-старший. — А я уж думал, ты квалификацию потерял.

Денис ничего не ответил. Машина аккуратно влилась в транспортный поток, а Дэн решил сменить тему разговора.

— А скажи мне, отче, почему я никогда не слышал про этого твоего Зеленского, если вы такие друзья — не разлей вода?

— Да потому, сын мой, что, когда мы дружили с Генкой, — с удовольствием пустился в объяснения Валентин Денисович, — о тебе еще никто не подозревал. Мы в одном доме жили. В одном подъезде: я на втором этаже, он — на пятом. С первого по десятый класс за одной партой просидели. В футбол играли — я в защите, он на воротах. В общем, одна команда. Даже в одну девчонку были влюблены — в первую красавицу школы.

— Я так и знал, что у меня это наследственное, — хмыкнул Денис, притормаживая перед светофором.

— Тебе лишь бы все на Менделя ^[6] свалить, — рассмеялся отец.

— А потом куда ваша дружба делась?

— Да как будто ты не знаешь, как это бывает, — Валентин Денисович задумчиво похлопал по кепке. — Разные вузы, у меня — мединститут, у него — журфак. Сначала еще как-то поддерживали отношения, а потом… — махнул рукой, — а потом Генка уехал за границу, и совсем мы с ним потерялись.

— А как нашлись?

— Ну так интернет этот ваш! Через «Одноклассников» и нашлись. Генка в Москву с концами вернулся. Списались, встретились, и знаешь, будто и не было всех этих лет. Только седые оба. А я еще и лысый.

— Ты не лысый, — дежурно утешил отца Денис. — И что, вот так сразу, после долгой разлуки, он тебя попросил о консультации уролога по знакомству?

Валентин Денисович некоторое время разглядывал сына, а потом шумно выдохнул.

— Давно ли ты стал таким подозрительным?!

— Мне просто интересно.

— Интересно ему, — пробурчал Батюшко-старший. — Ну а раз тебе интересно, то вообрази себе двух немолодых джентльменов в сортире у писсуаров — простите мне мой французский. Проблемы по твоему профилю, Динька, очень сложно скрыть в таком положении. Ну и припер я Гену к стенке. Ну, в смысле, не буквально, а…

— Я понял, — ровно ответил Денис.

— Сообразительный ты у меня, — отец решил оставить последнее слово в разговоре за собой. — Только характер вредный.

На это Дэн снова не стал отвечать. Вредный характер — это Валентин Денисович сына по-отечески мягко охарактеризовал. Обычно Дениса называли циником, гадом и бессердечной сволочью. Называли те самые богини, красотули и нарядные.

Ларионов озвучил сумму, в рамках которой предстояло разработать пакеты предложений для «слизня», и Оля готова была биться об заклад с кем угодно, что это не та цифра, которую планировал потратить Золотарев. Просто шефу очень хотелось стать владельцем базы отдыха, и он обхаживал потенциального продавца всеми способами, в том числе и предоставив огромную скидку.

— Я все поняла, Виктор Иванович, — сказала Оля в телефонную трубку. — Мне нужно время подумать… да, дня через два… хорошо, сначала покажу все вам.

А еще лучше, размышляла она, отключив связь, чтобы и все переговоры вы, Виктор Иванович, провели сами.

Так ведь не сделает — пошлет Олю. Сколько еще чашек кофе придется выпить, прежде чем договор будет подписан?

Ладно, об этом она подумает потом, а пока надо посмотреть расценки на размещение рекламных модулей в местных СМИ. Где там у Золотарева автосалон находится?

Выписка была назначена на час дня, но Оля опоздала. Потому что телефонные звонки, снова проблемы с типографией и столичные пробки.

Она нажала на дверную ручку и услышала низкий голос:

— Не стесняйтесь звонить, если будет что-то беспокоить. Хотя не должно.

Папа не скучал в одиночестве. Сидел, полностью собранный, на стуле и внимал доктору, который обернулся на звук открывшейся двери.

— Здравствуйте, — поприветствовала Ольга и слегка улыбнулась. Не доктору — отцу, выглядывавшему из-за худощавой фигуры Дениса Валентиновича. Ну и все-таки немного доктору.

— Здравствуй, Оленька. А я уже готов, как видишь, — отец выглядел гораздо лучше, чем накануне. Впрочем, она знала, что сил там не очень много, желания оказаться вне больничных стен гораздо больше, поэтому перевела взгляд на врача, безмолвно вопрошая: «Правда, готов?», имея в виду вовсе не собранные сумки.