Онлайн книга «Вы признаны опасными »
|
– Закуси тобой червяк… С кончика пальца сорвалась сияющая золотая капля, прожгла дырку в полу и с шипением растворилась в глубине. – Н-не надо, – попросил Хольми, вжимаясь в стену. – Кто тебе позволил, гномье отродье… – заплетающимся голосом сказал волшебник. – К-ко мне? Сюда? Вот так запросто? Вторая капля последовала за первой. Неприязнь к гостю явно усиливала магические способности волшебника. Хольми понял, что третья капля полетит ему в лоб. – Я позор для всех Браксов! – отчаянно выдохнул он, забыв про свою речь. – Дядя делает вид, что со мной не знаком! Братья глаза отводят! Отец страдает! Мать по ночам в подушку плачет! За что мне это?! Гном махнул рукой и сполз по стене, утирая слезы. Пусть прикончит его волшебник! Меньше мучиться! Но в комнате наступила тишина. Хольми всхлипнул, поднял взгляд и обнаружил, что маг смотрит на него без прежней злости. – Для всех Браксов? – со странной интонацией повторил Радуцеус. Хольми кивнул. – Не-пе-ре-но-си-мость спиртного, – повторил он слова лекаря. – Умоляю, излечите, господин маг! Радуцеус сморщил нос и отвернулся. – Сделайте хоть что-нибудь! – дрожащим голосом попросил гном. Молчание. – Нет же сил никаких! – взвыл Хольми. Он закрыл лицо руками, поняв, что ответа не будет. Но внезапно неведомая сила оторвала его от пола, крутанула в воздухе, скомкала одежду, и гном услышал треск коротких молний над своей головой. Он в страхе зажмурился. – Ацевендус! – прохрипел колдун. – Истанишмар! Уй-рен-гой! Снова затрещало, на этот раз совсем близко, и крутящийся в воздухе как кусок мяса на невидимом вертеле Хольми ощутил, что борода встает дыбом. Его овеяло мутным облаком, облако сгустилось в радужный пузырь, внезапно пузырь лопнул, и гном рухнул на пол. На бороде у него повисли обрывки радужной пленки. – Свободен! – объявил волшебник и покачнулся. – Свободен? – не веря себе, переспросил Хольми. – Уй-рен-гой! – кивнул маг. – Переносимость! Да будет так! С этими словами Радуцеус прижался ухом к столу, словно намереваясь прослушать его сердцебиение, и захрапел. Домой Хольми не мчался, а летел. «Свободен, свободен!» Борода его время от времени искрила, волосы на голове стояли торчком, от робы остались одни клочья. Но разве это имело значение? Он ворвался в дом, но прежде чем принести матери счастливую весть, метнулся зачем-то в погреб, схватил целую бочку мховки, которую прежде и поднять не решился бы, взвалил на плечо и, довольно ухая, взобрался по лестнице. Зеленая струя ударила в дно чаши и густо вспенилась. Хольми принюхался, облизнул губы, ухмыльнулся – и отпил. – Да здравствует новая жизнь! Он успел увидеть в дверях озадаченное лицо матери, а затем стены дома сомкнулись над ним, и черная бездна поглотила Хольми Бракса. – Радуцеус сказал, что у меня отныне переносимость! Хольми стоял посреди трактира, слегка покачиваясь. Но не от того, что опьянел, а потому что зверски болела голова. После бесславного подхода к мховке юный гном, едва придя в себя, рванул в ближайшее питейное заведение. Он должен доказать всем! Волшебник обещал ему! – Ты это, паря… проспись иди! – пожелал старый Грум. Перед ним на выщербленном столе красовался серебряный кубок размером с голову. – Я докажу! Я могу! Хольми схватил кубок двумя руками. В нос шибанул ядреный запах гранегона, и он на мгновение задохнулся. Дверь широко открылась. Трактирщик с помощником, кряхтя и охая, пытались втащить тяжеленный ящик с позвякивающими бутылками черного грога, любимого напитка троллей и великанов. И тут с Хольми сделалось что-то странное. Он выронил кубок. Ноги сами понесли его к двери, руки намертво вцепились в борт ящика, и прежде чем окружающие успели вымолвить хоть слово, он уже бойко тащил на согнутой спине тяжеленный груз. – ’От дает! – восхитился трактирщик, потирая натруженную поясницу. – Что делает, а! – зашептались вокруг. Хольми доволок ящик до стойки, выгрузил одну за другой бутылки и метнулся в погреб, горя желанием помочь. Пока не опомнились, он успел сделать три ходки. Если бы трактирщик не встал на его пути, широко расставив руки, Хольми таскал бы выпивку до изнеможения. – Хорош, паря! – благодушно сказал хозяин. – Благодарствую! – Экая силища в молодце проснулась! – Может, в носильщики к нему пойдешь, Хольми? – подшутил кто-то. И тут гном все понял. – В носильщики? – повторил он. – В носильщики?! Вокруг озадаченно примолкли. – Ты чегой-то побледнел, малыш… Уморился, должно быть. – В носильщики! – отчаянно выкрикнул Хольми. – Будь ты проклят, старая пьянь! И он разразился в адрес Радуцеуса такими ругательствами, что вокруг испуганно зашикали. – Ты, паря, давай потише! – выразил общее мнение трактирщик. – Господин колдун хоть и редко берется за дело… – Личинка навозника! – орал Хольми. – А ну придержи язык! – Трухлявый дурак! Связанного юношу с кляпом во рту доставили домой. – Буянил сильно! – пояснил старшему Браксу извиняющимся тоном один из гномов. Когда изо рта Хольми вытащили грязную тряпку, тот обхватил голову руками и застонал. – Наколдовал! – всхлипывал он под сочувственными взглядами отца и матери. – Переносимость спиртного! И теперь я лучший грузчик во всех окрестностях! Носить мне бутылки не переносить! Несколько дней после этого удара Хольми не выходил из дома. Сперва просто лежал, сцепив зубы и отвернувшись к стенке, игнорируя увещевания матери. На третье утро чудовищным усилием воли заставил себя подняться. Это был уже не тот наивный доверчивый юноша, что надеялся на чужую помощь и мановение волшебной палочки. Теперь гном твердо знал, что рассчитывать он может только на себя. Хольми привел одежду в порядок, расчесал бороду. Из зеркала глянуло на него заострившееся лицо с плотно сжатыми губами. – Вода меньше портится, когда течет, чем когда стоит, – сообщил себе Хольми. Никакого воодушевления озвученное знание не принесло. Но младший Бракс был очень упорным гномом. «Я отщепенец в этом мире выпивох и пьяниц, – безжалостно признал он. – Изменить себя не получилось. Что из этого следует?» Хольми немного поразмыслил. Ответ лежал на поверхности. «Надо изменить мир». Хольми отправился в архив. Он оказался единственным посетителем в длинной пещере, где полки со свитками уходили вглубь, в темноту. |