Онлайн книга «Сестры зимнего леса»
|
Всё ей как с гуся вода. А вот мне понадобилась бездна времени, чтобы понять своё сердце. – Лайя, я собираюсь встретиться с Фёдором. – Чего-чего? – Договорилась встретиться с Фёдором. – Зачем? – Затем. Хочу, чтобы тебе стало лучше. – Да-а, с Фёдором мне точно бы стало лучше. – Уж представляю. Честно говоря, я бы предпочла, чтобы он держался от тебя подальше. Иду на эту встречу только потому, что хочу узнать, как тебе помочь. – Чем же Фёдор отличается от Довида? – В каком смысле? – Я хмурюсь. – Не лукавь. Тяте не понравится ни тот, ни другой. Так в чём же разница? – В том, что Фёдор – гой, да ещё такой, который обзывает евреев всякими грязными словами. Как он может нравиться? – Ну, кое в чём он прав. – Она дёргает плечиком. – Лайя, что ты плетёшь? – Проверяю, нет ли у неё жара. – Ты бредишь? Сама-то соображаешь, что говоришь? Ты же еврейка! Вспоминаю матушкины слова: «Отец Лайи – лебедь, как и я». Но матушка ведь приняла иудаизм, и Лайю растили как еврейку, это самое важное… Или нет? – Тяте никто не придётся по душе, – говорит она. – Лучше уж я сама выберу себе мужа. На миг меня охватывает дикая зависть к ясности её мышления, но я не сдаюсь: – Не всё так просто. – Почему? – Потому, что Довида тятя принять может… есть шанс… – Мама была гойкой. Она приняла иудаизм. – Рассчитываешь, что Фёдор ради тебя станет евреем? – А это очень важно? – Она пожимает плечами. Вспоминаю плюющего мне в лицо Фёдора и ненависть в глазах Мирона. – Я люблю тебя, сестричка, и желаю счастья, однако… так не пойдёт. Это не наш путь. – Может быть, я хочу пойти по иному? На глаза наворачиваются слёзы. Лайя кладёт голову на подушку, вяло вытягивается на диване. – Один поцелуй Фёдора – и мне станет лучше. – Поцелуями болезни не лечат. Нельзя жить одной любовью, привязанностью или как там ещё назвать твою одержимость. Ты словно сказок начиталась. – Не сказок. Мне мама рассказывала. – Что? – Я чуть не подпрыгиваю. – Что именно она тебе рассказывала? – Всякие истории. – Какие истории? – Разные. О том, о сём… – И мама говорила, что болезни лечат поцелуями? Признайся, она рассказывала тебе небылицы. – Были, небылицы… Неважно. Но это правда. Трогаю лоб Лайи. – У тебя опять жар. Отдыхай. А я пока схожу поговорю с твоим ненаглядным Фёдором, намеревающимся кормить лебедицу баснями да поцелуями. Если любовь приводит к подобному, то лучше уж мне никогда не влюбляться. Может быть, мои чувства к Довиду тоже своего рода горячка, которая рано или поздно пройдёт? – Я скоро, – целую Лайю в лоб. – Поцелуй его за меня. – Этого ещё не хватало! – Ну и ладно. Не надо. Он мой. Вздохнув, иду в кухню, чтобы выйти на улицу. – Ты куда? – спрашивает Довид. – Туда. – Я с тобой. – Нет-нет, мне… мне нужно купить на базаре кое-какие лечебные травы для Лайи. – У нас на чердаке – куча трав. Есть и ромашка, и чабрец, и мята. Пойдём покажу. Довид тянет меня за руку. Глаза у него озорные, а ладонь горячая. Однако я должна повидаться с Фёдором, а не лазить с Довидом по чердакам. – Я только туда и назад. Мне требуется редкая травка, у вас такой точно нет. – Давай всё же поднимемся и проверим, – искушает он с лукавой улыбкой. Зажмуриваюсь и мотаю головой. – Не могу. – Ну, Либа… – Прямо у тебя дома? Когда вся твоя семья в сборе? – На чердаке темно и пусто… – Как у тебя в голове. Мне пора. С этими словами выхожу из дома и закрываю за собой дверь. Фёдор обнаруживается на задах трактира. Мы идём в узкий проулок. Мой спутник воровато оглядывается и прислушивается к чему-то, склонив голову. – Что? – спрашиваю. – Ничего, – шёпотом отвечает он. – Не хочу, чтобы нас подслушали. Проверяю, не ошивается ли кто поблизости. – И как? – Похоже, мы одни. Сейчас, по крайней мере. – Ты кого-то ждёшь? – И у стен есть уши. – Мама тоже так говорит. – Мудрая женщина. Меня уже утомил разговор. И что Лайя нашла в этом Фёдоре? – Ты сам попросил о встрече. Может, уже объяснишь, как ей помочь? Если тебе нечего сказать, то я пойду. У меня найдутся дела и поважнее. – Мне одному под силу её излечить. Слова звучат вполне искренне, я решаю погодить. Впрочем, и верить ему не спешу. – Лайя то же твердит. И как ты собираешься её лечить? Травами? Целебными отварами? – Я вовсе не шучу, – качает он головой. – Я и есть лекарство. – Наверное, потому, что сам – причина болезни? – спрашиваю скептически. – Более или менее. – Что ты с ней сделал? – Сложно объяснить. – С любовью всегда так. И всё же попытайся, – не отступаюсь я. – Не получится. – Тогда я пожалуюсь на тебя властям. – Они не найдут ничего предосудительного, – усмехается Фёдор. – Да и мне поверят скорее, чем тебе. – С чего вдруг? А как насчёт Жени? Это ведь ваша работа, я знаю. – Не знаешь, а подозреваешь. Улик у тебя нет. – Он вскидывает голову и хитро улыбается. – То есть я права? – В чём? – В том, что вы в этом замешаны? Вы её похитили или того хуже… – Ты хочешь, чтобы твоя сестра выздоровела, или нет? – Фёдор, похоже, тоже начал терять терпение. Тяжело вздыхаю. – Откуда мне знать, что из-за тебя ей ещё хуже не станет? – Придётся довериться – В его зелёных глазах дрожат злобные огоньки. – Не верю ни единому твоему слову. – Значит – рискни. – Один вопрос, – упираю руки в бока и шагаю к нему. – Ты любишь Лайю? Фёдор белеет как полотно. – Ну, же! Вопрос несложный. Да или нет? |