Онлайн книга «Bella Германия»
|
– Брось, пожалуйста. Нет таких денег… – Триста тысяч марок. Он запнулся на полуслове. – Ты с ума сошла? У тебя такие долги? Так много у меня нет. – Оставь, Джованни. Знаешь, я как ты, всегда хотела быть сама себе хозяйкой. И я этого добилась. Вот только это означает работу двадцать четыре часа в сутки и безденежье. – Хорошо. А чем бы ты занималась, если бы не работала? Зачем тебе свободное время? Я усмехнулась: – Незачем. – Тебе нужна семья. – Джованни отрезал кусок сыра. – Работа – это хорошо, но когда у тебя будут дети, ты поймешь, что они самое важное. Я уже сорок лет держу один-единственный магазин – и ничего… Я никогда не прогорал, не вылетал в трубу. И мне не нужны ни партнеры, ни инвесторы, на жизнь хватает, а больше мне и не надо. И главное – я сам решаю, что продается в моем магазине. Только самое лучшее, niente roba industriale [77], и баста. Богат ли я? Нет, ну и что с того? Разве это такая беда? – Речь идет не о богатстве. Я просто хочу заниматься своим делом, а не идти в официантки, понимаешь? Я не представляю себе жизнь иной, потому что больше ничего не умею делать. – Ты как Джульетта, только более удачлива. – Думаешь? – Я горько усмехнулась. – Если мне чего и не хватало всю жизнь, так это удачи. С прилежанием у меня более-менее… и напор есть. Наверное, слишком наивна… Но я много лет жила в шаге от большого прорыва, до успеха рукой подать, а я… Это как проклятье, Джованни. – Может, на тебе malocchio? – Что? – Черный глаз, так говорила моя мама. Тебе кто-нибудь завидовал? От внезапной нелепой мысли по спине пробежал холодок. Джульетта завидует мне – оттуда, из своего времени. Джованни рассмеялся и протянул мне очередной кусок салями. – Я пошутил… Так почему ты все-таки не заводишь детей? Похоже, для него и в самом деле не существовало запретных тем. Пока речь не заходила о его семье, разумеется. – Видишь ли, дизайнер, у которой я училась в Лондоне, сказала мне как-то одну вещь… В общем, это называется «Правило две из трех». Жизнь состоит из трех сфер: карьера, дети, отношения. Ты можешь выбрать только две из них, третьей придется пожертвовать. Джованни задумался. – Ты замужем? Я покачала головой. – А твой парень… что он думает по поводу этого… «две из трех»? – У меня нет парня. Одна из трех. – А… а если сейчас вылетишь в трубу, что останется? Ноль из трех? Мы рассмеялись. – Глупое правило, знаешь ли… – Джованни подлил мне вина. – Три или ноль, жизнь – большое казино, – сказала я. – Что? – Казино. Проблемы. Деньги… Джованни поднял бокал. – А зачем тебе понадобился Винченцо? Я пожала плечами: – Похоже, пришло время податься в бега. – Все-таки ты похожа на Джульетту. – Он печально улыбнулся. – Потому что она тоже все время убегала от себя? Джованни приподнял кустистые брови. – Скажи, а почему ты со мной поехал? Лицо Джованни стало серьезным. – Просто подумал, что ты хочешь послушать продолжение истории Джульетты. Как сложилось в Германии у нее и твоего будущего папы… – Она стала модельером? Джованни промычал что-то неопределенное. – И да и нет… – То есть? Он взял второй пакет и вытащил из него потрепанный фотоальбом в переплете в зелено-коричневую клетку. – Сейчас я тебе покажу… Это был не тот альбом, что я листала во дворе его дома. На первой странице в роскошной рамке – свадебное фото Розарии, с первого взгляда было ясно, кто заказывал музыку. Розария – сияющая, в подвенечном платье – победно улыбалась в камеру. Джованни скромно стоял рядом. Вариаций этой темы в альбоме было множество. Джованни долго пришлось листать, прежде чем он наткнулся на фотографию Джульетты. Она стояла рядом с братом на все той же платформе одиннадцатого пути. Рядом – Винченцо, которого легко было принять за их сына. Мальчик выглядел удрученным. Джульетта, в джинсах и с чемоданом в руке, улыбалась. Должно быть, снимок сделала Розария, сразу по прибытии семейства Маркони в Мюнхен. Я пыталась поставить себя на ее место. Молодая жена, последовавшая за мужем в землю обетованную, – что чувствовала она по отношению к Джульетте и ее сыну? А Винченцо, каково было ему после родительской размолвки, выбросившей его в чужую страну? Я ткнула пальцем в Винченцо: – Тяжело ему пришлось в Германии? – Винче ненавидит Германию. – Единственный из вас, в ком есть немецкая кровь? Джованни отвернулся. Эта тема была ему явно неприятна. – Джульетта хотела остаться в Германии навсегда или ей просто требовалась передышка? – Она сама не знала. Никто ничего не знал… Жизнь – казино. Глава 24
У каждого человека есть второй дом, где он, что бы ни сделал, невиновен. Роберт Музиль Мюнхен Итак, Джованни – преуспевающий директор филиала компании «Мерседес» и оптовый торговец продуктами питания по совместительству – привез жену, сестру и племянника к себе в Мюнхен. На этот раз он не стал брать такси, как сделал это в день первого своего приезда, но удовлетворился трамваем. Станция конечная, Хазенбергль. Путь от Штахуса [78] до дальней окраины был достаточно долог, чтобы семья успела осознать правду. И пока Розария медленно прозревала, смиряясь с тем, что социальный статус ее мужа в этой стране оказался ниже ожидаемого, Джульетта смотрела в окно, впитывая новый мир. Она приготовилась к пасмурной погоде и нескончаемым дождям, а оказалось, что в Германии вовсю светит солнце. Женщины выше ростом, чем итальянки, стрижки у них более короткие, а каблуки ниже. Среди клерков в деловых костюмах мелькают лохматые личности в шортах, хиппи с массивными цепями на шее и в жилетках из овчины мехом наружу прямо на голое тело. Девушки в мини или цветастых индийских юбках до пят. Иные наряды смотрятся дико, безвкусно. Тут можно увидеть что угодно, только не элегантность, зато жизнь явно бурлит. – Большой палаццо, так ты, кажется, говорил… |