Книга Алая мантия, страница 61 – Виктория Холт

– Ну? – поторопил отец Санчес.

– Ты хочешь этого, Доминго? – спросил Бласко у брата.

– Очень, – ответил Доминго.

В его глазах светилась такая же мольба, какую Бласко видел в них много лет назад, когда они оба были молоды и самый страшный враг Доминго – страх – впервые начал терзать его. В те дни он часто хотел, чтобы брат был рядом. Теперь Доминго снова испытывал страх и поэтому умолял Бласко ехать с ним.

– А как же мои жена и сын? – сказал Бласко.

– Ваши жена и сын? – воскликнул отец Санчес. – Какое они имеют отношение к поручению короля?

Бласко переводил взгляд с брата на другого священника. Как он может объяснить им, что Жюли еретичка, и он боится оставлять ее одинокой и беззащитной в католической Испании?

– Ты должен поехать со мной, Бласко, – сказал Доминго. – Тебя избрали для дела, которое необходимо Испании.

– Это цена моего освобождения? – осведомился Бласко.

– Пока еще нет, – ответил отец Санчес, – но может стать ею. Если вы согласитесь отправиться с братом в Англию через несколько дней, то я уверен, что добиться вашего немедленного освобождения не составит труда.

– Сначала я должен вернуться домой и привести в порядок кое-какие дела.

Отец Санчес задумался. В этом человеке ощущалась безрассудная смелость, необходимая для выполнения поставленных перед ним задач, но, в то же время, такие люди предпочитали принимать решения самостоятельно. Ясно, что семья Бласко крепко привязывает его к дому. Он будет настаивать на том, чтобы сделать приготовления, какие считает нужными, и, пожалуй, разумнее не чинить ему препятствий…

– Это можно устроить, – кивнул отец Санчес. – Если я добьюсь вашего освобождения, вы сможете немедленно отправиться домой, а в течение десяти дней вернуться в Мадрид и выехать в Англию. Когда вы доберетесь туда, наши друзья сообщат вам, чего требует от вас король.

– Хорошо, – согласился Бласко.

Дома удивились его скорому возвращению. Когда Бласко прибыл, семья сидела за столом.

Один из слуг, увидев его, вбежал в прихожую с криком: «Дон Бласко вернулся!»

Отец поднялся, а мать бросилась Бласко навстречу. Жюли смотрела на него, не двигаясь с места, а маленький Луис слез со своего табурета и подбежал к отцу.

– Хорошо, что ты вернулся, Бласко, – сказала донья Тереса.

– У меня для вас новости, – сообщил он. – Я приехал ненадолго, так как уезжаю по королевскому поручению.

Луис потянул его за камзол:

– Я здесь, папа!

Бласко поднял сына на руки. Луис улыбнулся, так как привык быть центром внимания. Смышленый мальчик быстро понял, что все беспокойные события вращаются вокруг его маленькой, но весьма важной персоны.

– Как поживает мой сын?

– Добро пожаловать домой, папа, – пискнул Луис. – Ты видел короля?

– Нет, не видел. Он редко показывается на людях, сынок. Его не было в Мадриде, когда я там находился.

– Его католическое величество – самый лучший король в мире, – заявил Луис.

Этому его научила бабушка. Мать не любила упоминать о его католическом величестве. Мальчик хотел напомнить окружающим, что, хотя его отец только что прибыл домой, и все смотрят на него, они не должны забывать, что он, Луис, все равно самое значительное лицо.

– Что это означает? – спросила донья Тереса.

– Лучше расскажешь после обеда, – сказал дон Грегорио.

Он беспокоился, как бы слуги не стали подслушивать. Подобное беспокойство воцарилось в доме с тех пор, как здесь появилась еретичка.

– Сядь и поешь, – предложила донья Тереса. – Новости могут подождать.

Бласко сел рядом с Жюли. Она испуганно смотрела на него. Он сказал, что уезжает. Значит, она останется в доме без его поддержки.

Жюли не любила Бласко – мысль о близости между ними наполняла ее стыдом, но он был ее защитником, она полагалась на него и всегда обращалась к нему в минуту опасности.

В такое время никто из них не получал удовольствия от еды.

Они поднялись из-за стола и последовали за Бласко в маленькую комнату.

Отец, мать и Жюли не сводили с него глаз. Жюли позвала няню и велела увести Луиса. Мальчик вышел, шумно протестуя.

– Я отправляюсь в Англию вместе с Доминго, – сообщил Бласко.

– С какой целью? – осведомился дон Грегорио.

– Это я узнаю по прибытии туда. Я еду по приказу короля.

– Но ты нужен здесь. Кто-то должен управлять поместьем.

– До моего возвращения вы, отец, можете позаботиться о поместье.

– Когда ты уезжаешь? – спросила Жюли, и дрожь в ее голосе мучительно напомнила Бласко ту девушку, какой она была в Париже.

– Завтра. Я не могу задерживаться.

– И как долго продлится твоя миссия?

– Не знаю.

Ее глаза расширились.

– Могут пройти годы…

Бласко не ответил, но именно в эту минуту осознал, что не может оставить Жюли в Испании.

– Возможно, времени понадобится не так уж много, – подумав, сказал он. – Я предлагаю отвезти тебя в Беарн, Жюли. Ты, я и Доминго поедем через Францию. Ты останешься в Беарне со своими близкими, и подождешь моего возвращения.

– А ребенок? – быстро спросила донья Тереса. – Что будет с Луисом?

– Он поедет с матерью, – ответил Бласко.

– И будет воспитываться как гугенот? Мой внук!

– Возможно, ему следует придерживаться материнской веры.

– Ты сошел с ума, Бласко! Ты обрекаешь ребенка на ересь!

– В Беарне он будет счастлив среди других еретиков.

– Неужели тебя не заботит судьба твоего сына?

– Заботит, – ответил Бласко. – Поэтому я не желаю, чтобы он с каждым днем все больше сознавал ту вражду, причиной которой является.

– Франция – беспокойная страна, – заметил дон Грегорио. – Религиозные войны не прекращаются там с тех пор, как Лютер [53] прибил свои тезисы к дверям церкви в Виттенберге.

– По-вашему, есть спокойные страны?

– В Испании мы едины.

– И здесь есть недовольные.

– Да, и те, кто знает, как с ними обходиться.

Бласко содрогнулся.

– Здесь царство католиков, – медленно произнес он. – В Англии царство протестантов, а во Франции одни постоянно враждуют с другими.

– Что ты говоришь, сын мой? – встревожился дон Грегорио. – Иногда твои речи становятся опасными.