Онлайн книга «Чужие сны»
Кира опустила карабин и аккуратно прикрыла линзу колпачком. Позиция казалась ей удачной, но как все будет происходить в темноте, можно было только предположить. В любом случае, разбираться придется по месту. Дистанция двести метров тоже не пугала, Кира умела работать и с большего расстояния. Проблема заключалась в том, что карабин, который она взяла в доме у своего двойника, не был ею пристрелян, и Кира понятия не имела, сможет ли она поразить цель с пяти выстрелов. Кира погладила винтовку, словно пригревшегося на руках кота. Хорошее оружие, несмотря на малый калибр. Для охоты на двуногую дичь — самое то. Карабин был куплен Давыдовым еще в 13-м году на всякий случай — тогда он весьма серьезно опасался за безопасность семьи и накупил целый шкаф разного железа: от «моссберга» до травматического пистолета, — но быстро к нему охладел. Так часто бывает. Сначала человек думает, что оружие делает его суперменом, которому нечего бояться. А потом понимает, что даже превосходно вооруженный человек совершенно беспомощен перед безоружным профессионалом, и все накупленное железо остается навечно пылиться в оружейном ящике. Потому что главное не то, что у тебя в руках, а то, что у тебя в голове. Убивает не пуля, убивает мысль. Крыша была пуста. Подмораживало, нужно было беречь руки, чтобы не задубели, и Кира натянула перчатки. Костер тут не разведешь, а жаль! Она поудобнее устроилась на каремате, нашла взглядом нужные ей окна и стала ждать, когда в них загорится свет. Спустя несколько минут в кармане ее пальто зазвонил мобильный. Кира достала трубку из кармана, зубами стянула перчатку и ответила на вызов. Мир Зеро. Киев. Ноябрь — Привет, cara mia, — сказал Давыдов. — Как ты там, на чужбине, девочка моя? — Привет… — отозвалась Карина. — Ничего, готовлюсь к выступлению. Голос у нее был утомленный, слегка искаженный цифровой связью. — Я думал, ты сегодня утром отстрелялась! Обижаюсь! Чего не звонишь? — Если бы… — Карина вздохнула. — Перенесли мой спич, но это и хорошо. Второй день всегда лучше первого — официоза нет. — Тебя там варениками не отравили? — Брось, Денис, нормальные были вареники. — А борщ? Она хмыкнула: — Вот в сравнении с борщом вареники и оказались просто превосходными! Давыдов засмеялся. Карина невольно поймала себя на том, что улыбается в ответ. У него был хороший смех. Приятный. — Когда-нибудь мы скажем им правду. Но не сейчас. Ты нужна мне дома, живая… Не ешь больше борщ, Карина, козочкой станешь! Я смотрел, погода стала лучше. Возьми билеты на самолет. — Уже. — Отлично! — обрадовался Денис. — Когда встречать? — Завтра, вечерним. — Все! Бросаю пить, приеду за тобой сам! — Хорошо, — согласилась Кира, прижимая трубку к уху плечом. — Ты уже дома? Она смотрела на окна его квартиры — там по-прежнему было темно: конечно же он не дома. Соврет, наверное. Если он изменяет той женщине, то обязательно соврет. А если нет, то не пройдет и часа, как этот факт уже будет никому не интересен. — Еще нет, ужинали всей бандой. Муромец везет нас с Мишкой домой, я был с бодуна, машину не брал. В трубке стали слышны голоса. — Тебе тут привет передают! Мишка, держи! — Привет, ма! Кира постаралась придать своему голосу радостное звучание: — Привет! — Что? Деньги зарабатываешь? — Трачу! Я уже скоро буду. — Да, я слышал. Жду, я соскучился. — Завтра увидимся. — Целую! — И я тебя… Сын. Этой женщине по жизни везло — муж, сын, работа, нормальный мир. Но любое везение рано или поздно заканчивается. Ей внезапно стало тяжело дышать, словно невидимая рука сжала горло. Трубку снова взял Давыдов: — Странно, ты сегодня не ты, какая-то чужая. Неласковая. — Просто я устала, Денис. У тебя бессонница прошла? — Гм… Сегодня проверю. А вчера… Неудобно признаться, но в поезде я так надрался, что у меня бессонницы не было — просто свет погасили. — Серьезно? Сам напился? — Ну почему сам? Он хмыкнул. — Попался мне попутчик… Помнишь, на выставке, на стенде. Высокий такой, в длинном пальто? Лицо, как топор, рот — ящиком? — Помню, конечно, — подтвердила Кира на всякий случай. — Ну, вот. С ним и нажрался. У него был с собой коньяк. Не коньяк, а амброзия! Никогда не пил лучше! Странный типчик оказался. Плел черт знает что, рассказывал, что ты хочешь меня убить… Кира открыла рот, потом закрыла, стиснула зубы и досчитала до пяти. Медленно. — В общем, расскажу завтра! Мы почти приехали! Ты там не грусти, ладно? Что говорит мужу приличная женщина? — Целую. — А еще? — Я соскучилась. — Ты точно не ты, — фыркнул Давыдов. — Подменили тебя, наверное! Клещами из тебя тащить надо. Мать, я подозреваю, что у тебя завелся кто-то в Варшаве. Какой-нибудь пан Володыевский! — Не говори глупости, Денис. Со своей позиции Кира видела, как возле подъезда затормозил огромный пикап голубого цвета. Яркие фары залили светом и дорожку, и тротуар, и стеклянную входную дверь. Из пикапа вышел Давыдов, потом рядом с ним возник Мишка… «Не самый лучший вариант, — подумала Кира, — но в принципе можно было бы стрелять». Мир перед ней развоился, поплыл, но она усилием воли удержала картинку в резкости. Э, нет, подруга… Так не пойдет. Тебя тут нет, и возвращаться тебе не надо. У меня свои дела, у тебя свои. Разбирайся! Интересно, где ты сейчас? Чувствуешь ли что-то? Куда зашвырнул тебя Кирсанов? Это ведь не просто твой муж. Это струна, которую надо оборвать, и через пару лет в Сантауне вместо ягеля будет расти трава. Человеческая жизнь — ерундовая оплата за спасенную планету, правда? Давыдов с сыном зашли в парадное. — Люблю тебя, — услышала она в трубке. Теперь голос его звучал гулко. Стало слышно, как открываются двери лифта. — И я тебя, — отозвалась Кира. — Хороших тебе снов. — И тебе, — ответила она и нажала отбой. Если закрыть глаза, то можно легко представить себе, как скользит по шахте лифтовая кабина. А если считать про себя, то можно с точностью до секунды спрогнозировать действия тех, кто в ней едет. |