Книга Колдовская метка, страница 5 – Дэн Патрик

Она схватила свёрток, грохнула о прилавок горстку монет и вылетела из полутёмной лавки.

– Я же не со зла, – оправдывался Хокон.

– Само собой. – Тон Стейнера ясно давал понять обратное.

Лицо мясника окаменело, а глаза остановились на Хьелльрунн, которая ждала брата снаружи.

– Берегись, кузнец, – хрипло прошептал Хокон, перегнувшись через прилавок. – Неладно с ней что-то: вечно рыщет по лесам, собирает травы, вороньи перья, грибы. Сестра или нет, но она точно не в себе.

Хьелльрунн услышала и оцепенела от страха. Она торопливо оглядела прохожих, но люди не желали ввязываться в неприятности и поспешно, не поднимая глаз, пробегали мимо. Кажется, никто не обратил внимания на злые слова мясника. Вскоре появился раскрасневшийся Стейнер. Стиснув зубы, он яростно сжимал кулаки.

– Прости, – виновато пролепетала Хьелльрунн.

– Ты ни в чём не виновата, – заверил брат, но ей с ужасом показалось, что думает он иначе.

– С ним всегда так – вечно не ладится.

Стейнер ничего не сказал, лишь резко кивнул. Они зашагали вниз по улице, и Хьелльрунн с трудом поспевала за братом, то и дело поскальзываясь на серой слякоти, покрывшей мостовую.

– Глянь-ка! А вон и Кристофин. – Возле булочной Хьелль заметила дочь трактирщика, занятую разговором с какой-то женщиной.

Стейнер поднял голову и удивлённо наморщил лоб.

– А это ещё кто?

Собеседница Кристофин выглядела диковинно для здешних мест и, судя по насмешливой улыбке, знала об этом. Циндерфел привык к редким гостям с Шанисронда, но незнакомка разительно отличалась от них, и не только цветом кожи. Она была светлее темнокожих моряков с Дос-Фесха, а разрезом глаз напоминала жителей Дос-Кара. Угольно-чёрные волосы чужестранки струились до талии, и с первого взгляда трудно было угадать её возраст. Она носила жилет из оленьей кожи и такие же сапоги до колен, а рукава рубашки закатывала до локтя, выставляя напоказ браслеты – медные с прозеленью, блестящие гагатовые или матовые из слоновой кости. У бедра висела сабля – и не просто красивая безделушка, если верить шрамам на предплечьях.

– Привет! – поздоровался Стейнер чуточку неуверенно.

Кристофин усмехнулась, а незнакомка иронично сморщила нос.

– Я не кусаюсь. Просто спрашивала у твоей подруги, нет ли свободных комнат на ночь.

– Простите моего брата, – вмешалась Хьелльрунн. – Незаурядные женщины его пугают.

Кристофин и чужестранка расхохотались, и Хьелль, не удержавшись, присоединилась к их веселью. Стейнер озадаченно почесал затылок.

– Столкнулись неожиданно, вот я и удивился – всего лишь, – пробурчал он и отвёл взгляд.

– Как дела, Хьелль? – поинтересовалась дочь трактирщика. – Были у Хокона? Не забудь помыть мясо. Кто знает, где побывали эти лапы.

Стейнер скорчил гримасу.

– Большое спасибо. Теперь неделю есть не смогу.

– Этот человек – свинья, – нахмурилась Хьелльрунн. – Огромная грязная свинья. Свинья, которая управляет мясной лавкой – до чего иронично.

Стейнер и Кристофин нахмурились, а незнакомка протянула руку.

– Меня зовут Ромола. И мне нравится ход твоих мыслей – как у поэта или безумца.

– Э, спасибо, – пробормотала Хьелль. – Вот только не уверена, что хочу быть чокнутой.

Черноволосая чужестранка надула губы:

– В этом странном мире безумие – не худший выбор, как думаешь?

Хьелльрунн не поняла, что имела в виду Ромола, но принялась жадно изучать новую знакомую.

– Вы – пират? – спросила девушка.

– Хьелль! – возмущённо гаркнул Стейнер. – Простите мою сестру, она… э… ну…

– Иногда, – ответила Ромола.

– Что «иногда»? – не понял юноша.

– Иногда пират. – Необычная женщина с улыбкой посмотрела на Кристофин. – Но не сегодня. И не теперь.

«Я была права», – губами прошептала Хьелльрунн брату и радостно ухмыльнулась.

Стейнера разобрал смех, и он поспешно прикрылся кашлем.

– Не хотите зайти? – предложила дочь трактирщика. – Я собиралась проводить Ромолу в таверну, заодно и вас покормлю.

Хьелльрунн заметила, как Кристофин смотрит на Стейнера, и в ней опасным вихрем взметнулось незнакомое чувство.

– Мне пора, – промямлила она. – Папа заждался.

Последняя фраза предназначалась брату, но он широко улыбался Кристофин и ничего не заметил.

– Рада знакомству, – сказала Ромола. – Береги себя.

Хьелльрунн кивнула и побрела прочь, отчего-то злясь на Кристофин.

– Передай отцу, что я скоро приду, – попросил Стейнер вслед сестре, но она лишь ниже склонила голову, притворившись глухой.

– До чего пустоголовый… Бросил меня одну посреди города, – бормотала Хьелль под нос. – Раз так, то и мне до него дела нет. И до всяких «отставных» пиратов. Ну и пусть «чокнутой» называют.

Прохожий искоса поглядел на неё и перешёл на другую сторону улицы.

– И мне уж точно нет никакого дела, как Кристофин смотрит на Стейнера. Интересно, что между ними происходит?

* * *

Стейнер явился только под вечер, и Марек ничем его не упрекнул. После ужина, когда Хьелльрунн хлопотала на кухне, дверной засов скрипнул, и в комнату протиснулся брат. Держался на ногах он нетвёрдо.

– Ты что, призрака по дороге встретил? – Хьелльрунн сидела за столом в ночной рубашке, обняв ладонями кружку с горячим молоком.

– Не призрака, а пирата. Оказывается, Ромола – неплохой сказитель. Я узнал от неё жутковатую историю.

– Про что?

– Про Горекрыла и маму Кару.

– И вовсе она не страшная. Разве что чуточку.

– Наверное, дело в рассказчике, – тихо заметил Стейнер.

– Что ещё она говорила? – Глаза сестры сияли любопытством.

– Только, что в городе имперские солдаты, и завтра состоится Испытание.

Хьелльрунн резко выпрямилась и уткнулась взглядом в кружку.

– Ненавижу это, – выдавила она.

– И я, – вздохнул Стейнер.

Девушка вспомнила, как проходила Испытания и как потели ладони, а живот скручивало тугим узлом. Она вспомнила свой страх, что Синод найдёт в ней драконью скверну и навсегда разлучит с домом.

– Это в последний раз, – пообещал Стейнер. – Всё будет хорошо, Хьелль.

Она молчала, пытаясь побороть дрожь.

– Двадцать лет в Циндерфеле не встречалось колдовских меток, – успокаивал брат. – До сих пор всё проходило хорошо, и в этом году ничего не изменится.

– Надеюсь, ты прав, – ответила Хьелль, кривя губы в тревоге.