Онлайн книга «Вся жизнь — игра»
|
Кто из них закричал? Маргарита не поняла. Может, громыхнул за окнами раскат грома? Сладко и страшно. Как будто летишь в пропасть, и неясно, падение это или свободный полет. Поглотит тебя бездна или примут небеса, лаская пухом облаков… — Солнце мое… солнце… — Гера… мой Гера! Мой… — Твой! Какие у него руки… большие… как легко они обхватывают ее пышную грудь! Да что грудь — кажется, он легко может накрыть ладонью все ее тело, целиком! И сжать в кулаке… Пусть сожмет! Сожми же! Какие у него губы… жадные… он пьет женщину, как вино. Шато-Марго… Марго… королева. — Моя королева… Пей же, напейся допьяна, чтоб обессиленно упасть, чтоб больше не сдвинуться с места… и не исчезнуть, как ты исчезаешь обычно. — Волшебница, — шепчет он одурманенно. И вновь губы заняты жадными поцелуями. Рита на секунду отрывается: — А завтра… ты не уйдешь? — Завтра уже наступило. — Не уйдешь сегодня? — Не уйду. — Поклянись! — Клянусь. Все хорошо. Можно больше не тревожиться. Просто довериться и раствориться. И она растворяется. Маргарита проснулась оттого, что замерзла. Горячее мужское тело больше не согревало ее. Быстрый, внезапный испуг: неужели все-таки ушел? Или даже уехал? Ведь за ним такое водится. Нет, вот он, Георгий, здесь. Расхаживает по комнате, уже одетый. Не во вчерашней белой тройке, а в джинсах и рубашке-поло. Но почему он поднялся в такую рань? Ведь за окнами едва занимался розовый южный рассвет. Говорить не хотелось. Хотелось лежать и нежиться. Рита стала натягивать на себя одеяло, и это движение привлекло внимание Георгия. — Мы проснулись? — ласково проговорил он. — Вот и хорошо. Подъем. — Как — подъем? Я обычно встаю не раньше… — Я в курсе, — он не дал договорить. — Но то — обычно. А сегодня у нас необычный день. — У нас? Мы будем весь день вместе?! — Я же поклялся. Никуда я от вас не денусь, госпожа моя. Но и вы от меня — тоже. Маргарита мигом соскочила на пол. Неужели мечта сбылась? И он, этот надменный гордец, останется с нею? Тогда — конечно, надо вставать. Тогда грех тратить время на сон. Если с ним — то она готова была бодрствовать все двадцать четыре часа в сутки. Юркнула в ванную, пустила прохладный душ на полную мощность. Пусть острые струйки промассируют кожу, сделают ее розовой и эластичной, прогонят остатки дремы. Пусть глаза сегодня засияют ярче обычного, а волосы лягут самыми пышными волнами. День рожденья по-настоящему начался лишь к ночи, так пусть же он продолжается! Не вытираясь, влезла в висящий на крючке махровый халат, впитавший запах Его тела. Как тепло, как уютно. А в гостиной на столе Маргариту уже поджидал утренний кофе. Напиток был сварен точь-в-точь в ее вкусе. — Вы очень внимательны, — растроганно сказала она. — Стараюсь, — кивнул Кайданников. Лучше бы, конечно, он подал чашечку ей в постель, но и так замечательно. Все-таки между ними вновь возникла некая дистанция — быть может, оттого, что они продолжали общаться на «вы». Как будто не было этой неповторимой ночи. «Ну что ж, Ваше Величество, — без огорчения обратилась Маргарита сама к себе. — С королевами только так и разговаривают. Монархи не терпят панибратства». Кофе выпит, и, кажется, никакого завтрака пока больше не предполагается. Да и какой может быть завтрак на рассвете! Хотя… она с удовольствием расправилась бы со вчерашней форелью, которой так и не успела отведать. Интересно, Георгий убрал нетронутые яства в холодильник или просто распорядился унести все из номера? Она так крепко спала, ничего не слышала. Но не спрашивать же его о еде! Проголодается — сам предложит составить ему компанию. Маргарита заглянула на дно чашечки: не удалось вчера погадать на кольце, так можно теперь, на кофейной гуще. Но крупинки размолотых зерен складывались в одни только волны. Большие и малые, совсем как на море. Ну и пусть. Море — оно ведь подобно любви. Георгий протягивал ей золотое платье со шлейфом: — Оденьтесь. Вас ждет сюрприз. Не хотелось вылезать из теплого халата, но на какие жертвы не пойдешь, если любимый мужчина хочет тебя чем-то удивить! Маргарита переодевалась прямо при нем, не стесняясь своей наготы. Да и глупо стесняться такого тела! Оно создано для того, чтобы гордиться им. Пусть Георгий посмотрит, какое сокровище он приобрел! И пусть знает, от какой драгоценности так долго отказывался. Вечернее платье плотно облегало фигуру и надевалось без всякого нижнего белья. «Знай же, любимый мой, что мне не нужны никакие приспособления и уловки, к которым прибегают прочие женщины, чтобы утянуть животик или приподнять грудь!» — Рита поворачивалась так и эдак, и Георгий с любопытством наблюдал этот процесс. Ну вот, теперь еще туфельки на высоких шпильках — и готово. Какая экзотика: вечерний наряд ранним утром! Здравствуй, восходящее солнце! Мы с тобой родня. Солнце и Солнцева — два золотистых существа! Они целовались в пустом лифте, пока спускались вниз. Целовались и на ступенях подъезда, возле которого их ждал столь знакомый Маргарите джип с тонированными стеклами. Они наслаждались поцелуями и на передних сиденьях джипа, когда дверцы машины за ними захлопнулись и темные стекла отгородили влюбленных от разгоравшейся утренней зари. Рита поняла, что они должны куда-то ехать, но не стала спрашивать, куда именно. Разве это важно, когда любимый находится рядом? Он здесь, с ней, наконец-то с ней, после стольких дней мучительного ожидания и глупой взаимной вражды. Зачем, спрашивается, они поочередно терзали друг друга? То он, то она, как журавль и цапля. И как хорошо стало теперь: его руки, его голос, его запах… Правда, к его крепкому, терпкому мужскому запаху примешивается сейчас какой-то другой, сладковатый. Маргарита это ощущает все явственней. Аромат в общем-то приятен, но он тут совершенно лишний. Мешает, как чужое присутствие. — Чем это пахнет? — спрашивает она. И сама пугается вопроса: а что если это духи другой женщины? Георгий отстраняется, заглядывает ей в глаза и сразу понимает Ритины подозрения: |