Онлайн книга «Капкан на волкодлака»
|
— Именно… унитаз — это очень важно! У Аполлона кризис творческий… ему душевного комфорта не хватает… — Поэт должен страдать, — тихо заметила Брунгильда Марковна, оглядываясь. Она словно лишь теперь очнулась, обнаружив, что находится в месте престранном. Огромном. Полутемном. И сплошь уставленном фарфоровыми унитазами. Она даже закрыла глаза, втайне надеясь, что сие место исчезнет, однако же желанию этому не было суждено исполниться. Белые. Розовые. И черные, исписанные странными знаками, унитазы окружали Брунгильду Марковну. Иные стыдливо прикрывались узорчатыми крышками, с других за критикессой наблюдали голые посеребренные младенчики с мрачными лицами, третьи и вовсе являли собой нечто невообразимое, этакие слепки фарфора и серебра… — Должен, — согласилась Евдокия, успокаиваясь. — Но не от отсутствия же удобного унитаза. Аполлон кивнул. — У него, может, и кризис начался исключительно от невозможности… побыть наедине с собой… — Но у нас есть… — Есть, — Евдокия погладила розовое изделие, украшенное раковинами и морскими коньками. — Но оно Аполлону… как бы выразиться… маловато. Неудобно. А всякое неудобство… не дает правильно расслабиться. В животе Аполлона опасно заурчало. — Вы же понимаете, к чему это приводит? — поинтересовалась Евдокия громким шепотом. Брунгильда Марковна кивнула: она не понимала, но чувствовала, что нынешняя тема весьма… тонка. И требует особого подхода. Свекровь же сковырнула позолоту с раковины и по крышке постучала: — Значит, примеряли… — Именно, — Евдокия не собиралась отступать от озвученной версии. — Мы не могли допустить, чтобы новый унитаз причинял дискомфорт… в конце концов, Аполлон — выдающийся литератор… — Гений! — корявый палец ткнул в глаз морского конька, чешуя которого несколько поистерлась. — Гений, — покорно согласилась Евдокия. — А раз так, то он требует индивидуального подхода… — Полечка такой чувствительный… — Весь в маму! — и Гражина Бернатовна, задрав пышные юбки, присела на розовый унитаз, поерзала слегка, устраиваясь поудобней. Морщины на лбу ее стали глубже, щеки надулись пузырями, а на усиках появился бисеринки пота. — Эк оно… и вправду ничего так… фаянс? — Фарфор. — Небось, не самого лучшего качеству… — Обижаете, Гражина Бернатовна, — Евдокия оскорбленно вздернула подбородок. — Высочайшего! И сертификат о том имеется… — Знаю я энти ваши сертификаты… бумажки одни. Вона, на Вороньей слободке по сребню за дюжину дают… — Так то поддельные, а наш печатью Королевской палаты заверен… Гражина Бернатовна нехотя поднялась и обошла полюбившееся изделие кругом. — Позолота-то тоненькая… слабенькая… — Для вас хоть тройным слоем сделаем. — И денег сдерете столько, будто бы он целиком из чистого золота… Евдокия скромно промолчала, потому как в словах Гражины Бернатовны имелась своя правда: унитазы в столице стоили много дороже, нежели в Краковеле, но сие происходило единственно от странной убежденности столичных покупателей в том, что качественная вещь должна быть дорогой. Эксклюзивной… Что ж, сие устремление было Евдокии лишь на руку… а эксклюзиву у нее вон, целый склад имеется. — И почем ныне? — Гражина Бернатовна подобрала юбки, протискиваясь меж полюбившейся ей розовой моделью и массивным глянцево — белым монстром, изготовленным по особому заказу. — Сто двадцать злотней. — Грабеж! — она схватилась за сердце, после вспомнила, что сердце это с другой стороны находится и поспешно руку переметнула. — Не больше двадцати сребней… — Для вас готовы сделать скидку… ежели еще и ванную закажете… есть в розовом цвете… с морскою тематикой… вы ведь бывали на море? Гражина Бернатовна поджала губы: на море она не бывала, но признаваться в том наглой девице, которая посмела отказать Поленьке в законном браке, не собиралась. Мало того, что замуж не пошла, так и ныне расстроенной не выглядела, не смешила ни плакаться, ни косы рвать… унитазы у нея… ванны с морскою тематикой… — Вот посмотрите, — Евдокия поманила несостоявшуюся свекровь. — Представьте себе ванную комнату в розовом цвете… «Пламенеющий фламинго». Как на ее взгляд, несчастный фламинго чересчур уж пламенел, и колер получался вызывающе ярким, но клиенткам нравилось. — Здоровая какая, — оценила ванну Гражина Бернатовна. — Это ведер двадцать будет? — Вся сотня войдет… Ванна была исполнена в виде раковины, с узорчатой золоченою каймой по краю, которая Гражине Бернатовне весьма приглянулась. И то сказать, в прежние-то времена тяжкой достоличной жизни она этак не роскошествовала. Покосившись на невестку, она вздохнула… тоща и непригожа, зато и дом свой имеет… и со свекровью ладит, хотя и лается порой… а кто не лается? Небось, свою-то свекровушку, не к ночи она помянута будет, Гражине Бернатовне случалось и за волосы таскать… — Неэкономно. — Мама, стоит ли думать об экономии, если вопрос касается здоровья! — Брунгильде Марковне ванна тоже глянулась. Она даже представила себе, как возлежит в этой раковине прекрасною жемчужиной, и сквозь витражные окна ванной комнаты проникает пламя заката… и она, Брунгильда Марковна, в этом пламени пламенеет, подобно тому самому фламинго. В этих грезах присутствовали и свечи, и длинные волосы, романтично разметавшиеся по краю ванны, и пена с запретным ароматом заморского иланг — иланга, каковой Брунгильде Марковне поднесли намедни… И серебряное блюдо с фруктами. Полюшка, который стихи читает… на этом месте греза дала трещину, поелику стихи Полюшка читал, восседая на унитазе, и отчего-то не Брунгильде Марковне, каковую ласково именовал Брунечкой, но стальному козлу. — Ванна… ванна — это очень важно для здоровья… а у вас спина побаливает. — Верно, — важно качнула головой Гражина Бернатовна. — Щемит так, что прям спасу нет… — Вот! А эльфийская глина, она целебная… — Дорогая… — Ах, в деньгах ли дело… …благо, почивший супруг оставил Брунгильде Марковне помимо полного собрания собственных сочинений, недвижимость и неплохой счет в гномьем банке. — Берем! — Брунька, вот же… — Гражина Бернатовна нахмурилась, сетуя на этакую невесткину непонятливость. Пусть и добрая она баба, а бестолковая. Кто ж так сразу покупает? А по лавкам иным пройтись? Глянуть, кто и где, чем торгует? Побеседовать с приказчиками, медень сунув… небось, приказчики-то верней знают, каков товар на самом-то деле… потом поторговаться, цену сбить… |