Книга Чувствуй себя как дома , страница 40 – Мария Британ

Три — Лида говорит, чтобы я втянул живот.

— Какой-то ты хилый совсем. — Накрашенные фиолетовой помадой губы расплываются в улыбке. — Ладно, пошли в основной зал.

Лида юркает за хлипкую дверь между лавками, и я тащусь следом.

Основной зал. Нет, это определение не соответствует тому, что нас окружает. Комната похожа на жилище сумасшедшей вязальщицы, обмотавшей мебель и стены нитками. Здесь тебе и спальня, и гостиная, и кухня. Три в одном. Под потолком колыхается люстра. А с ней — и железный монстр, состоящий из зубчатых колес и цилиндрических катков. Он приветствует нас, радуется, что у него гости.

Мы в логове паука. Он строит дом — обматывает комнату паутиной, коллекционирует вещи, выброшенные людьми на помойку. Мечтает отомстить за скрипящий шкаф и шатающийся стул. От них несправедливо избавились. А ведь они — его друзья.

Я жду, когда он помашет нам лапами из-за трельяжа. Секунда, другая…

Хм.

Слишком мило для паука.

Слишком миниатюрно для мохнатого чудовища.

Вместо монстра из-за трельяжа выпрыгивает Ди. Та самая Ди, из университета. Ее губы искусаны до крови, кулаки — в ссадинах. Глаза — две божьих коровки.

— Диана, это Захар. Захар, это Диана, — нарушает тишину Лида.

Ди подходит к нам. Африканские ниточки-косички лезут ей в лицо.

— Мы знакомы, — цокает она. — И… Я Ди. Не Диана.

Я и забыл, какой у нее мужской, ледяной голос. Голос-колючая-проволока.

Стоп. Кажется, так разговаривал со мной псевдо-Ворон.

Странное сочетание. До сегодняшнего дня я был уверен, что у божьих коровок и колючих проволок нет ничего общего.

Но оно есть. И зовут его Ди.

— Тогда ты, Захар, наверное, в курсе, что Диана занимается всего полтора месяца и уже достигла неплохих результатов. — с нажимом продолжает Лида. — Посмотрим, чего достигнешь ты.

— Хватит болтать, — встревает Ди и выуживает из шкафа каску и бронежилет. — Лови.

— Зачем? — вскидываю брови я.

— Мы называем эту комнату Иркой. Ей сорок, у нее ожирение, и она очень-очень злая.

— Оригинально.

— Красный крестик на полу, по центру, видишь? Топай туда, — командует Лида.

— Но… Он же под люстрой, да?..

А люстры в домах с Zahnrad падают, как гнилые яблоки.

— И что? Вперед, герой.

Ди облокачивается на стеллаж с книгами и скрещивает руки, точно сейчас начнется комедийная передача, которую она ненавидит всем сердцем.

Девушки следят за мной и толкают, толкают пристальными взглядами в капкан. Им удалось замаскировать его под крестик, но меня не обманешь.

— Да ладно тебе. — Лида хохочет и дает мне подзатыльник. — Шучу я, шучу, вместе будем учиться. Я же тренер, как-никак.

Она тащит меня к крестику, а я тем временем натягиваю бронежилет и каску и прислушиваюсь к ощущениям. В комнате ничего не тикает и не грохочет. Она мертвая. Но радоваться рано: конструкции под потолком угрожающе покачиваются.

Мы с Лидой застываем под люстрой.

— Прояви максимальную реакцию, — шепчет она мне на ухо. — Будь надоедливой мухой. Зли эту толстую тетку, она ведь хочет тебя прихлопнуть! Вновь и вновь выскальзывай из-под газеты и жужжи что есть мочи.

— Не очень обнадеживает, — хмыкаю я.

— Ты до сих пор не понял, герой? Пока ты в корпусе, засунь свою надежду в задницу! Диана, включай эту махину! Первый уровень!

Ди шагает к разноцветным рычагам, встроенным в стену. Их здесь, должно быть, больше, чем лосин у Лиды.

Щелчок.

«Потолочный монстр» оживает. Комната начинает танцевать: вздрагивает шкаф, скользит улиткой потрепанный диван, трещит зеркало.

— Часы на подоконнике, — сообщает Лида таким тоном, будто подоконник находится в шаге от нас, а не в другом конце зала.

— Смеетесь?

— Не бойся, в девятый кабинет тебя никто не потащит. По крайней мере, ближайшие пару месяцев.

Лида пихает меня, и я пролетаю несколько метров, как та самая надоедливая муха. Только без крылышек. За спиной что-то лязгает и бьется. Люстра?..

— Надеюсь, ты усек, как важна концентрация? Подъем, Захар, подъем!

Я тру ушибленный бок и встаю.

Веревки-паутины трутся об мебель, вращают колеса под потолком, «активируют» диван. Тот переключает скорость с черепашьей до гоночной и несется в нашу сторону. Если бы не космическая реакция Лиды, из нас бы вышли зачетные отбивные.

Дверца шкафа дает мне пощечины деревянными ладонями. Столы охотятся за моими ногами. Их дети-стулья тренируются на Лиде.

У меня с комнатой получается неплохой вальс. Но вот беда: она — толстая тетка, а я — особо опасная муха, которую нужно лупить мебелью.

Где-то за нашими спинами смеется Ди.

Тело ноет, но я не имею права на отдых.

Часы совсем рядом. Вот он, кухонный стол, а за ним…

— Рано радуешься. — Лида хватает меня за локоть. — Гляди, что висит под потолком.

Я запрокидываю голову. К движущемуся механизму прикреплены ножи.

— Серьезно? — Я пячусь, но пьяный стол тут же напоминает, что зря. — У вас были смертельные случаи?

— Да. Ты что, не гулял по нашему кладбищу? — округляет глаза Лида.

— По какому кладбищу?

— О боги, да я шучу. У тебя же каска!

Секунда — и первый нож застревает между половицами.

Вдох-выдох.

Я срываюсь с места. Плевать, что мимо меня проносятся острые лезвия, что одно из них едва не задевает запястье, что я катастрофически медленный. Лишь бы добраться до часов и прекратить этот ад. Выключить его, как телевизор.

Будет глупо, если я подохну прямо на занятии.

Я представляю, что уклоняюсь от дождя.

Когда я добегаю до часов, сердце превращается в маленькое торнадо, засасывающее легкие, да и остальные органы — тоже.

На меня наваливается Лида, и мы падаем, задев танцующий кухонный шкаф. С полки сыплются яблоки. В сантиметре от моего виска пролетает лезвие.

— Не забывай считать ножи, дурень. Их было десять. Ровно десять, — злится Лида. — В итоге я спасла тебя шесть раз. Придется заниматься с тобой, пока ты сам не научишься читать их мысли.

— Чьи мысли?

— Домов.

— Но я умею!

Мы поднимаемся и отряхиваемся.

— Я не об этом, Захар, — отрезает Лида, плюхаясь на подоконник. — Читай наперед, будь быстрее и проворнее. Иначе тебе не выжить. Уяснил?