Книга Ренар Холл , страница 37 – Екатерина Романова

Когда зрение, на миг ослепленное яркостью убранства и холодным светом праздничной столовой, вернулось, поняла, что элементали уловили мою решимость и впустили внутрь.

За длинным столом уже сидели господа Ренары, король, герцогиня Ламони и несколько неизвестных мне господ. Заметив меня, мужчины мгновенно поднялись, я же, как и подобает, склонилась в реверансе. В этот момент пожалела, что у платья глубокое декольте и открытые плечи. Под взглядами присутствующих, особенно герцогини, чувствовала себя голой. Да, в обществе принято, чтобы грудь дамы кокетливо выглядывала из лифа платья, но господин, что сидел по правую руку от ее светлости, оставил в моем бюсте глаза. Или он смотрел на подвеску? Я уловила полный ненависти взгляд, брошенный Джаспером в сторону своего хмурого дяди, и поняла, от кого этот сапфировый подарок. И как только догадался, что я выберу именно это платье? Я настолько предсказуема?

— Прошу прощения за опоздание, ваше величество.

— Какое прелестное создание, — восхитился король. — Поднимитесь, графиня, немедленно. И располагайтесь возле меня.

— Благодарю, ваше величество, — я сиятельно улыбнулась и, приняв руку подошедшего короля, прошествовала с ним к столу. Разумеется, столь знатный гость располагался по центру, и мне предложили занять стул справа от него — во главе стола. Не без смущения, я выполнила волю монарха и, расправив подол, села, удерживая безупречную осанку. Герцогиня сверлила меня ненавидящим взглядом. Джаспер и дядя, расположенные друг напротив друга, также безмолвно сражались. Кажется, мое появление испортило атмосферу. Что ж, это был не мой выбор, а воля хозяина.

К моему неудовольствию, хозяин дома также сидел по правую руку от короля, то есть прямо рядом со мной, потому спасительной поддержки Джаспера я была лишена.

— Красивый кулон, — холодно заметил господин Ренар.

— Не могу разделить ваших восторгов. Будь моя воля — я бы его не надела, — надменно ответила и отвернулась. Получите, ваше высочество, то, чем награждали меня все время моего присутствия в Ренар Холле — холодность и надменность.

— Расскажите о себе, — улыбнулся король, наслаждаясь обедом. Летиция поставила передо мной горячий суп и, справившись, не нужно ли что-то еще, отошла к стене.

— Не уверена, что его величеству это будет интересно.

— Скромность — лучшее украшение для юной леди. У вас удивительные волосы…

Не прическа, а именно волосы. Фраза короля насторожила, а, когда он коснулся моих локонов пальцами, воспоминание яркой вспышкой вновь затуманило разум:

— Остерегайся короля, Лэни. И всю его семью берегись… берегись.

Я вздрогнула, смахивая наваждение и наверняка побледнела, поскольку тут же получила язвительное замечание от герцогини:

— Кажется, вы дурно себя чувствуете, графиня? Только не говорите, что будете вынуждены пропустить бал.

Почему я должна опасаться короля? О чем хотел предупредить батюшка, ведь он сам верой и правдой служил нашему монарху и даже погиб за него. Хитрый прищур королевских глаз пристально следил за каждым моим движением и, казалось, читал мысли. Всем известно — король чувствителен к малейшей лжи, а потому следовало скользким карасем уходить от неудобных вопросов.

— Дорогая? — обманчиво ласковое обращение его величества привело в чувство и, обратив свой взгляд на великолепную красавицу в платье цвета зрелого вина, улыбнулась:

— Не стоит переживать, герцогиня. Я чувствую себя превосходно и ни за что не пропущу столь знаменательное событие. Мое счастье, что дела привели меня в Ренар Холл именно в такой момент. И спасибо господину Ренару, что настоял на моем присутствии.

Его высочество подарил мне сдержанную улыбку и едва кивнул. Так и хотелось показать ему язык, но я понимала, что подобные детские порывы следует держать при себе. Пусть я юна по возрасту, но должна вести себя соответственно титулу. Так требует общество, так требует совесть, ведь я — глава рода Валентайн. Почтенного и одаренного самой богиней матерью…

Герцогиня, явно не ожидавшая подобного ответа, фыркнула и что-то прошептала своему спутнику — молодому мужчине, примерно ее ровеснику. Они были похожи внешне. У господина такие же смолянистые волосы, волнами обрамляющие чуть круглое худое лицо и опускающиеся на плечи, прямые и густые брови, узкие губы. Внешность нельзя назвать примечательной, но глаза, с почти неразличимыми зрачками, пугали, заставляя подозревать в мужчине мага смерти.

Дальше обед проходил в целом в благожелательной обстановке. Герцогиня, сидевшая по правую руку от господина Ренара, занимала его непрекращающейся болтовней, разбавляемой редкими негромкими замечаниями эрцгерцога, который, не переставая, смотрел в мою сторону, что не осталось незамеченным ее светлостью. Король, отчего-то особо меня выделявший, интересовался моими волосами и способностями целительницы, пытаясь выяснить о роде Оруэл побольше. Я же извивалась, как могла, выдавая обтекаемые фразы и даря ему улыбки. Джаспер, чувствуя свою беспомощность, от злобы сводил челюсти и делал вид, что вовлечен в разговор с неизвестным мне человеком. Когда обед был закончен, сразу три господина выказали желание проводить меня. Я с робкой улыбкой переводила взгляд с его светлости на его высочество, а затем на его величество:

— Господа, не желаю обидеть ни одного из вас, а потому с глубочайшим сожалением вынуждена добраться до покоев в одиночестве.

— Благородна и справедлива, — восхитился король, целуя мою ладошку. — Вы покорили мое сердце, графиня.

— Уверена, что это не так, ваше величество. Во мне нет ничего, чтобы покорить ваше большое и доброе сердце, — положенная любезность, хотя что-то мне подсказывало, что сердце нашего монарха не такое уж большое и, тем более, не доброе. Вся его любезность была пропитана странным ядом, от которого разболелась голова, а потому, исполнив очередной реверанс, предоставивший мужчинам возможность любоваться моим декольте, я разве что не вылетела из столовой.

* * *

Герцогиня, недовольная тем, что внимание всех знатных господ направлено на девушку, уступающую ей по положению, затаила обиду. Она обвела наметанным взглядом присутствующих слуг и безошибочно определила ту, что сможет помочь. Подозвала к себе Летицию и, отведя в сторонку, спросила:

— Графиня, которой ты прислуживала за обедом. Кто она?

— Графиня Оруэл, — отчеканила та. — Приехала, чтобы излечить хозяйского лаки.

— Это я уже слышала. Мне нужно что-то… более существенное. Где она расположилась?

Летиция понятливо улыбнулась и кивнула:

— В крыле для прислуги, ваша светлость.

— Для прислуги? — брови герцогини взмыли вверх. — Очень интересно. И встретила нас в более чем скромном наряде с короткой, как у тебя прической… Ты под внушением, не так ли?

— Не понимаю, о чем говорит ее светлость.

— Ну, разумеется, не понимаешь. Гарольд, — женщина подозвала своего брата, который тут же определил, что Летиция заколдована снежным внушением, снять которое для мага смерти не составляло проблемы. Маги смерти лучшие разрушители заклинаний, поскольку уничтожать — это их основное призвание. Он одним взмахом ладони вернул сознанию Летиции свободу.