Онлайн книга «Когда я падаю во сне»
|
– Здесь вся история кафе «Райское мороженое у Гэбриела», – с гордостью произнес он. – Я не пользовался этой коробкой. Айви обнаружила ее в кладовке, пока работала над фреской, и предложила расписать. Гэбриел повернул латунный ключик и открыл крышку. Механизма, помогающего сохранять влажность сигар, уже не было, но внутри по-прежнему пахло деревом и табаком. – Пусто… – Как ни странно, я почувствовала разочарование. Мне казалось, там находится послание от мамы. Гэбриел нажал где-то в заднем углу. Что-то щелкнуло. Слегка надавив пальцами, он вытащил днище, открыв потайной ящик глубиной в дюйм. – Двойное дно, – объявил он, радостно ухмыляясь. – Наверное, чтобы прятать деньги или драгоценности. Я видел несколько старинных столов с таким же фокусом. Когда я обнаружил потайной ящик, там было пусто. Скорее всего, мама и не знала, что он существует. – Гэбриел вернул днище на место, запер коробку на ключ и вручил мне. – Возьми, это тебе. – Гэбриел, я не могу. Мама ведь для тебя ее сделала, тут нарисовано твое кафе. – Знаю, но я-то каждый день здесь сижу. Вот вернешься в Нью-Йорк, посмотришь на эту коробку и вспомнишь маму, родной город и свое любимое кафе. – Он улыбнулся. Я тут же представила безупречно пустой рабочий стол в «Вокс и Крэндалл», без малейшего отпечатка моей личности, и не смогла вспомнить, почему поддерживаю его в таком стерильном виде. – Спасибо. Поставлю на почетное место, – с улыбкой сказала я, забирая коробку. Гэбриел проводил меня в общий зал. Я снова взглянула на фреску и белый особняк, пожираемый пламенем. – Мама когда-нибудь рассказывала тебе о пожаре? – Нет, не припомню. Эти события превратились в местную легенду. – Местную легенду? – Я выпрямилась. – И что говорят? Он задумался, избегая смотреть мне в глаза. – Всякую чепуху. – Гэбриел, я хочу знать. Расскажи. – Тебе нужны слухи или правда? Никто, кроме Сисси, не знает, как все было на самом деле. А то, что люди болтают, – сплошь вранье. – Мне нужно и то и другое. Я прожила двадцать семь лет, ничего не ведая об этой истории. Или, думаешь, мне мозгов не хватит отличить правду от лжи? Звякнул колокольчик у входной двери. В кафе вошла молодая пара, с ними – маленькая девочка в розовой соломенной шляпке. – Сейчас подойду, – сказал им Гэбриел и вновь повернулся ко мне. – Так что за слухи? – настойчиво повторила я. – Ларкин, мне кажется, не стоит… Мужчина с девочкой нетерпеливо взглянул на нас. – Секундочку, – сказал Гэбриел. – Расскажи. – Есть мнение, что пожар случился не сам по себе. – Он поджал губы, словно не желая ничего больше говорить, однако продолжил, понимая, что я все равно не отступлюсь: – Говорят, твою бабушку убили. Но это вранье, слышишь? В Джорджтауне, кроме «Сансет Лодж», сплетничать особенно не о чем, так что болтуны хватаются за любую возможность потрепать языком. Он сочувственно пожал мне руку и вернулся к покупателям. Я смотрела на фреску: сперва на трех девушек, сидящих спиной, потом на пылающий дом с запертыми внутри женщинами. Что ты хотела сказать, мама? Что я должна здесь увидеть? Я помахала Гэбриелу на прощанье и вышла из кафе, прижимая коробку к груди. Мне вспомнились фотографии трех подруг: детские дни рождения, школьные будни, потом поездка в Миртл-Бич, а дальше – ни одного снимка. – Ларкин! Навстречу шла Мейбри, бережно неся прозрачный чехол из химчистки. Внутри виднелось что-то желтое. – Как дела? Я показала ей коробку для сигар. – Вот, Гэбриел подарил. – Симпатичная… – В ее голосе слышался вопрос. – Мама расписала. – Очень красиво. Но это не объясняет, почему ты стоишь здесь с таким видом, будто узнала, что твое любимое мороженое сняли с производства. Я не стала рассказывать ей о фреске, чтобы не бередить мрачные мысли. – Ты не знаешь, какие ходят слухи о пожаре в Карроуморе? Мейбри покачала головой: – Нет. Дело было за тридцать лет до моего рождения, а на детской площадке такие вещи не обсуждают. Почему ты спрашиваешь? – Гэбриел сказал, есть мнение, будто пожар возник не сам по себе. Возможно, Карроумор подожгли нарочно. – Брось, это всего лишь местная легенда. Вроде считалки «вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана». – Мейбри осеклась. – Нет, плохой пример. В общем, ты поняла, что я имею в виду. Люди обожают сплетни – чем скабрезнее, тем лучше. Мало ли что болтают. – Беннетт нашел в бумагах вашего дедушки отчет о пожаре, и там напротив графы «причина пожара» стоит пометка: «подозрительно». Поэтому… – Что поэтому? – Поэтому мне интересно, вдруг в сплетнях есть доля правды. Разве не так говорят? В каждой сказке или легенде есть крупица правды. – Ну не знаю… никогда не слышала такого выражения. Ты расспрашивала Сисси и Битти? – Конечно. Сисси сказала, что во время пожара спала и ничего не помнит, а Битти там не было. – Допустим, но они могут знать, почему про этот пожар ходит дурная слава. Давай спросим. Я как раз иду к Сисси. Я сделала шаг и остановилась. – На маминой фреске в кафе у Гэбриела в углу нарисован горящий Карроумор. Из окна выглядывают две женщины, а в другом – еще одна, с рыжими волосами. – Битти? – А кто же еще? Только ее там не было. Надеюсь, Мейбри не предложит мне дождаться, пока мама очнется. К счастью, она ни словом об этом не обмолвилась. Мама больше трех недель в коме, и никаких изменений. Я уже перестала обманывать себя. – Тогда нам точно нужно расспросить Сисси. Наверняка она что-то слышала. А еще я покажу тебе платье. – Мейбри заговорщически улыбнулась и тряхнула прозрачным чехлом. – Что за платье? – Когда твой папа пошел на чердак за фотографиями, Сисси попросила спустить и его тоже. Нужно было подшить подол и починить молнию, поэтому она отнесла его моей маме. Ты же знаешь, мама у меня рукодельница. Так что платье теперь как новенькое. Я попыталась взглянуть поближе, Мейбри убрала чехол за спину. – Почему не даешь посмотреть? – Это сюрприз. – Что за сюрприз? Мейбри закатила глаза: – Ларкин, с тобой просто невозможно устроить сюрприз. Мне ни разу не удалось сохранить интригу: каждый праздник ты пилила меня, пока я не признавалась, что собираюсь тебе подарить. Подожди немного: вот придем к Сисси, и она сама все расскажет. |