Онлайн книга «Ленька Пантелеев»
|
Выбежав за околицу, он не сразу понял, куда ему нужно идти. Березовая роща, которая, по его представлениям, должна была оказаться слева, переместилась далеко направо. На минуту он даже усомнился, — та ли эта роща? Но никаких других поблизости не было. Еле волоча ноги, спотыкаясь и поминутно перекладывая с плеча на плечо свою ношу, он тащился неровным, ухабистым, исковыренным коровьими копытами деревенским выгоном и еще издали стал искать глазами мать. На опушке рощи ее не было. Чем ближе он подходил, тем страшнее ему становилось… Господи! Что такое? Где же она? Очутившись в роще, он кинулся под первое попавшееся дерево и минуту лежал, жадно глотая воздух и прижимаясь виском к холодной и влажной траве, потом не выдержал, вскочил, взвалил на плечо бидончик и побежал, заметался между деревьев. — Мама… мамочка… мама! — негромко звал он. Кричать он боялся. Он был уверен, что роща полна каких-то ужасов. И вдруг, в который раз выбегая на опушку, он увидел среди розовеющих на солнце берез силуэт женщины. Александра Сергеевна стояла к нему спиной, на цыпочках и, заслоняясь рукой от солнца, вглядывалась в сторону деревни. — Ма! — закричал Ленька. Она вздрогнула и оглянулась. Лицо у нее было бледное, заплаканное. Мальчику показалось даже, что она похудела. Он подбежал к ней, уронил бидончик и, схватив ее за руки, прижался щекой к костяной пряжке ее кушака. — Мамочка, милая, прости меня!.. Она не оттолкнула его и очень спокойно, даже чересчур спокойно, как показалось Леньке, сказала: — Боюсь, мой дорогой, что скоро у тебя не будет мамы. — Мама… не надо! — воскликнул он. — Да, да, мой милый… Рано или поздно ты добьешься этого… Ждать тебе осталось недолго… Тогда он опустился на землю у самых ее ног и громко заревел: — Ма-а!.. Зачем ты так говоришь?! Она помолчала, выдерживая характер, но не выдержала, сама опустилась рядом и тоже заплакала. Так они и сидели, плечом к плечу, на сырой траве, под белой березкой и плакали минут пять. Наконец рыдания стали утихать. — Ну, что? — сказала Александра Сергеевна, всхлипывая. — Нашел ты свою бандуру? Ленька деликатно фыркнул и подавился слезами. — Нашел, — сказал он, подталкивая ногой бидончик. — Да, кстати, — встрепенулась Александра Сергеевна. — Что кстати? Она помолчала, подумала и сказала: — Впрочем, нет, ничего… — Как ничего? Ты же что-то хотела… — Что я хотела? Оставь, пожалуйста. Ничего я не хотела… Господи, вы посмотрите, — на кого он стал похож!.. Леша, где тебя угораздило? Повернись-ка… Что у тебя с блузой? — Да… с блузой… Ты бы знала!.. Ты знаешь, между прочим, к кому мы чуть не попали? — К кому? — К Хохрякову. Захлебываясь, он стал рассказывать ей о своей встрече с бандитом. Александра Сергеевна слушала его, ахала, закрывала глаза. — Нет, с меня довольно! — воскликнула она, поднимаясь. — Ты отдохнул? — Отдохнул. — Вставай тогда, поднимайся, пошли! — А куда? Александра Сергеевна задумалась, выпятив, как девочка, нижнюю губу. — Н-да. Это действительно вопрос. — Нам же надо к Волге? — Увы. К Волге. — А где она? Далеко? — Милый мой, если бы я знала! Я даже не имею представления, в какую сторону нам надо идти. Ленька вскочил. — Мама, знаешь что? Давай будем искать дорогу по солнцу! — К сожалению, мой дорогой, я не умею искать дорогу по солнцу. — Как? Ты же географию знаешь? — Да… но при чем тут география? Постой! Волга течет в Каспийское море — с севера на юг. Мы находимся сейчас на ее левом берегу… — Значит, Волга на западе! — Ты знаешь, пожалуй, ты прав. А где запад? — А запад? А запад как раз напротив востока. — А где восток? — Мама! — с укоризной воскликнул Ленька. Восток давно уже давал о себе знать. Он кричал о себе яркими красками неба, золотом солнечных лучей. Он быстро сушил слезы на их лицах, трепетал на бело-черных стволах берез, переливался крохотными радужками на каждом листике и на каждой травинке. …Поставив на голову свой бидончик и придерживая его спереди, Ленька шел мелкими танцующими шажками по тропинке, изображая африканского невольника, которого принанял за бутылку рома или за нитку стеклянных бус торговец слоновой костью. — Мама, — крикнул он, не оглядываясь, — похож я на негра? — Пожалуй, ты больше похож на мальчика из мелочной лавки, — ответила Александра Сергеевна. — Впрочем, я далеко не уверена… Пожалуй, такого и в лавке не стали бы держать. — Почему не стали бы? — Очень жаль, что нет зеркала. Ты бы посмотрел на себя… Такие оборвыши по большим праздникам у Покрова на паперти стояли. — А ты-то, думаешь, лучше? — Да уж… Могу себе представить, какая я красотке… Господи, хоть бы иголка и нитка были… Ленька сделал еще два-три шажка и так резко повернулся, что бидончик чуть не слетел с его головы. — Мама! — воскликнул он. — Погоди! А где твоя сумочка? Он ожидал, что она испугается, вскрикнет, заохает, заужасается, начнет хлопать себя по бокам. Но она даже шага не убавила. — Идем, пожалуйста, — сказала она. — Нет, правда, мама!.. Я же не шучу. Где твой ридикюль? — Это я у тебя должна спросить. — Почему у меня? — Потому что я надеялась, что ты принесешь его мне. — Откуда принесу? Она взяла его за плечо. — Идем, мальчик. Не будем особенно волноваться. Я забыла сумочку в сарае, где мы ночевали. Бидончик сполз с Ленькиной головы на плечо, проехал по груди и по животу и плюхнулся в траву к ногам мальчика. Оказалось, что не матери, а самому Леньке пришлось ужасаться и хлопать себя по коленкам. — Мама! — вскричал он. — Почему же ты мне не сказала?! — А потому, что я поздно спохватилась. Тебя уже не было. — У тебя же там деньги! — Да, все деньги… — Как же мы будем жить?! — Не знаю… Бог милостив, как-нибудь… Ленька поднял бидончик, сунул его в руки матери. — Мама… на, подержи… — Что еще? |