Онлайн книга «Страж водопоя»
|
– А тебе надо… Я хотел сказать, что привычка огрызаться и затевать бессмысленные споры – это свидетельство многочисленных комплексов, но вмешался отец. – И много желающих? – печально осведомился он. – Я имею в виду… развивать такую интернет-торговлю? – Отбоя нет, – сказал я. – Предложение сильно превышает спрос, цены падают, кстати. Мошенники подтянулись. Один ловкач из Нефтеюганска умудрился в пяти разных местах продать. Так что мне кажется, теперь душу на смартфон сложно поменять будет – не те времена. Серьёзный демпинг. – Да уж, – отец разочарованно вздохнул. – Времена, времена… Где ты, доктор Фауст? – Доктор Фауст торгует в переходе фаустпатронами, это все знают, – сказала Светка. – А вот, кстати, ещё… Светка откашлялась: – «Вышедший в отставку лётчик гражданской авиации построил у себя на даче двадцатиметрового голема», – прочитала Светка. Это смешнее, чем глупый семиклассник. Я представил, как отставной лётчик страдает тоской по небу и строит из песка, воды и палок голема. Зачем ему голем? Да еще и двадцатиметровый… – Каждый стремится к великому, – объяснила Светка. – Маленький голем – это и не голем вовсе, так, садовый гном. А вот если двадцать метров! Это да! Это по-нашему! А вот ещё… «Старушка задушила напавшего на неё крокодила. Аспирантка и учёный-маянист из Воронежа принесли в жертву Кетцкалькоатлю семнадцать морских свинок. Подростки выходили подстреленного охотниками ангела и выпустили его на волю». – Про подростков и ангела мне, кстати, понравилось. – Спасли ангела – это обнадёживает, – сказал я. – Ещё что есть? Светка просматривала газеты, шуршала бумагой. – В основном убивают, – сказала она. – Как всегда. Жрут, убивают, строят големов. – Но и ангелов спасают, – заметил я. – Гораздо меньше, чем строят големов. – С этим миром что-то происходит, – заметил отец. – Что-то происходит… Любит он старчески побурчать. И поговорки разные любит использовать в разговоре, ну, вроде «не всё скоту масленица», но это только если он в хорошем настроении. А если в плохом, то всё ворчит. Куда катится этот мир. Глаза бы мои этого не видели. Вот в наше время. Искусство по-прежнему в большом долгу. И прочий скрежет зубовный. – Да ничего с ним не происходит, – тут же стала спорить Светка. – Всегда все одно и то же: жрут, убивают, лепят идолов. – Но и ангелов выхаживают, – снова напомнил я. Светка ответила, зачитав из газеты: – «Водитель трамвая утверждает, что его транспортом регулярно пользуются живые мертвецы…» Смешно. А почему не посмеяться? Смешно ведь. В прошлом году некий военный пенсионер-подводник создал в клубе автокранового завода дайвинг-секцию, а как стали проверять, так выяснилось, что они там вовсю Ктулху поклонялись. Поколение такое, ничего не поделаешь. Потерянное. Все эти культисты всегда стремятся поклониться какой-то англосаксонской дряни. Не встретишь ты средь них кумиров ни Глота, ни стрыги, ни каких-нибудь завалященьких псоглавцев из Пыелдино, ни каменную девку, ни мальчиков кровавых, всем подавай баньши, да вервольфов, да вендиго колченогого, да голема из соплей и тины. Время победившего фастфуда, тут отец прав. Потерянное поколение. «Не лярва, но ксеноморф» – вот их девиз. Хотя и лярва тоже, кажется, заграничное… Нет, мало, мало еще патриотизма в этих вопросах. И, как всегда, нет, нет пророка в отечестве своём, нет. – «Студентки Литинститута купили на птичьем рынке аксолотлей и всю ночь вызывали люциферов…» – Дай сюда! – Отец не вытерпел, отобрал у Светки газеты, вышвырнул их в окно. – Читаете всякую дрянь, потом спать не можете. Газеты поплыли по воде. Это преувеличение, после такой дряни я спать себе вполне могу. – Какие печальные лебеди, – сказала Светка. – Плывите, плывите. Бела Коса была не очень широкой, пожалуй, метров сто пятьдесят, но сразу видно, что река серьёзная: высокие берега, вода не быстрая, но сильная и однородная, движется не как вода, а как расплавленный свинец, или как ртуть, тяжёлая такая вода. И понтоны она обходила как-то жирно, как масло. – Я искупаться хотела, – сказала печально Светка. Я тоже, если честно. Не очень жарко, но лето ведь, летом купаться полагается, валяться на песочке, жизни радоваться. Но видно, что покупаться здесь не очень удобно, да и неохота в такой воде купаться, неприятная она. – Потом покупаетесь, – сказал отец. – Будет ещё время. Держитесь покрепче… Машина встала на понтон, и он плотно просел под ней, я испытал лёгкое и забавное головокружение, точно мы съехали на батут. За мостом дорога явно пошла вверх. Хотя это было и не очень заметно, но двигатель загудел чуть натужнее. Я взял путеводитель и принялся изучать. Действительно сосна, и действительно пеньковый техникум. А вот ещё, краеведческий музей и постоянная выставка пейзажиста Лодыжского. Про художника Лодыжского я не знал, но разве всех этих художников упомнишь? Сейчас все фотографируют, раньше все рисовали. Посмотрим пейзажиста. Отец живопись любит, вполне может быть, что он сюда как раз из-за этого отправился. Заодно прикоснуться к прекрасному. Но прикоснуться к прекрасному удалось не скоро – мы ехали и ехали по дороге, и по сторонам никакой цивилизации не встречалось, только всякий лес и иногда поля с незнакомой зелёной культурой интенсивного цвета – наверное, пенькой. Отец иногда поглядывал в путеводитель, сверялся и морщил лоб. От Бела Косы мы преодолели уже почти сто пятьдесят километров, и я немного уже устал, хотелось выйти и размяться. Но отец не останавливался, гнал к городу. Оно и правильно, если успеть до обеда, то можно попробовать найти ночлег. Ночлег – это важно, ночевать в машине не хочется, надоело, потом шея болит и ноги ломит… Возле дороги стояли девушка в платье в красный горошек и мелкий пацан с корзиной. Вообще у нас правило – попутчиков не брать. Во-первых, у нас в машине места мало, всего два свободных. Во-вторых, это небезопасно, сейчас по дорогам всякой швали шастает немало. Поэтому отец даже скорости снижать не стал, чуть сдвинулся влево, поближе к центру дороги, чтобы девушку пылью не закидало. Девушка подняла руку. Отец тормознул, «Ровер» остановился, вокруг взвилась пыль. – Чего это?! – удивилась Светка. – Ты зачем остановился? А я уже увидел зачем – под ситцевым платьем круглился вполне себе тугой животик, похожий на арбуз, – девушка была беременна. Оставлять беременную на дороге нехорошо, тут все понятно, какие тут правила. – Поехали! – громко сказала Светка. Но отец уже открыл дверцу и вышел на дорогу. – Зря он это, – Светка поморщилась. – Договаривались же. |