Книга Игра Мелины Мерод, страница 81 – Александра Гром

Его понять можно, не далее, как тридцать минут назад он видел, с каким лицом я слушала чужой рассказ о выборе, основанном исключительно на внешних данных претендента. Но что поделать! Компаньоном в неблагополучные районы Розеля я без раздумий выбрала бы Поля, а на пороге приличного дома лучше явиться в обществе кого-то более благообразного. Прислуга, состоящая в домах граждан, относящихся к высшему свету, первым делом перенимает у господ привычку встречать если не по одежде, то по внешнему виду. Опрятность в таких случаях является желательным условием одобрения, а приятная наружность — обязательным. Можно подумать, будто среди зажиточного населения и аристократии сплошь писаные красавцы!

В общем, Пьеру были даны чёткие и однозначные инструкции: в располагающей к тому обстановке улыбаться только тихой внутренней улыбкой и ни при каких обстоятельствах не открывать рот, если же промолчать не представится возможным, то постараться высказаться как можно короче. Нет, Пьер — парень умный, наблюдательный и в целом положительный, но говор, с первых же слов раскрывающий в нём выходца из самых низов, в сочетании с голосом — хриплым басом — способен в миг разрушить нужное впечатление.

Во время поездки на мобиле до дома ли Жено я старалась унять беспокойство, вызванное возможным провалом на грядущей встрече. Поль — в этот раз ему выпала честь вести машину — довольно часто поглядывал на меня в зеркало. Честно сказать, смешинки в его взгляде изрядно раздражали.

Как ни странно, мои внутренние метания не остались не замечены и Пьером. Уже на подъезде к особняку он обратился ко мне с вполне закономерным вопросом «Что происходит?». От звука его голоса я вздрогнула, но, подумав, рассудила, что прозвучало это не так уж и ужасно. Кроме того, от фигуры полицейского веяло таким спокойствием, что оно передалось и мне. «Всё в порядке», слетевшее с моих губ можно было считать правдой.

И вот мы с Пьером стоим на верхней ступени монументально крыльца в ожидании, когда откроют дверь, тоже монументальную. За дверной молоток я взяться так и не решилась — куда уместнее он смотрелся в руке моего спутника, более соответствовал габаритам.

Наконец, наступает волнующий момент. Дверь абсолютно бесшумно открывается, являя нашим с Пьером взорам убелённого сединами мужчину неопределённого возраста. Выражение лица — его трудно описать словами, просто «бесстрастное» не подходит! — и форменная ливрея не дают усомниться в том, что перед нами дворецкий.

— Доброе утро, — приветствуют нас безукоризненно вежливым голосом и тут же ставят в известность: — Господин ли Жено отсутствует, дом закрыт для посещений.

Слуга выразительно смотрит на нас. Явно ждёт, когда мы развернёмся, чтобы отправиться туда, откуда явились, и тогда он сможет закрыть дверь и заняться собственными делами.

Я вновь ощущаю лёгкий трепет внутри, но на сей раз понимаю: это не волнение, а азарт! Единый, если так, то я счастлива — мы на верном пути!

— И вам доброго утра, — старательно копирую отстранённую вежливость чужого приветствия, — нам известно, что господин ли Жено сейчас на службе. Мы пришли побеседовать с вами.

Профессиональная маска дворецкого даёт трещину, собираясь лёгкими морщинками в уголках глаз.

— Со мной? По какому поводу, позвольте узнать? И вообще кто в такие?

Вот и вопросы выдают растерянность!

— Желаете рассмотреть моё удостоверение и жетон моего спутника прямо здесь? — я перехожу на дружелюбный тон. — Или же позволите нам войти?

Дворецкий быстро соображает, что негоже, когда вся улица видит, как на пороге хозяйского дома пара незнакомцев демонстрирует документы. Он отходит в сторону, пропуская нас в холл, обставленный весьма экстравагантно. Оказывается, господин ли Жено увлекается коллекционированием моделей вечных двигателей. Благодаря магическому вмешательству все многочисленные экспонаты, занимающие стеллаж длиной в стену и высотой от пола до потолка, находятся в непрерывном движении.

— Будьте любезны, предъявите ваши документы, — дворецкий напоминает о моём обещании.

— Непременно! — я улыбаюсь и открываю сумочку, чтобы достать удостоверение. Более расторопный Пьер уже показывает дворецкому жетон полицейского.

— Чем же я мог заинтересовать Следственное Управление и полицию? — мужчина переводит взгляд с моего удостоверения на моё же лицо.

— Я бы хотела задать несколько вопросов касательно ваших подчинённых.

— Прислуги? — он явно удивлён, но быстро берёт себя в руки. — Хорошо. Что же вас интересует? Вы, кстати, не возражаете, если наша беседа пройдёт здесь? У нас не предусмотрены комнаты, в которых наёмные работники могли бы принимать гостей.

— Пустяки! — я пожимаю плечом. — Куда больше меня волнуют ваши ответы, нежели обстановка, в которой они прозвучат. — Стянув перчатки и вытащив из недр своей сумочки блокнот с ручкой, озвучиваю просьбу, до вопросов мы всегда успеем добраться: — Представьтесь, пожалуйста.

— Марис Сафи, — дворецкий отвечает кратко.

Я киваю. Удобнее устроив сумочку на сгибе локтя, делаю первую заметку.

— Как долго вы служите в доме ли Жено?

— Молодому хозяину я служу с тех пор, как он вступил в права наследования. В услужение его отцу я поступил, когда мне исполнилось шестнадцать. В тридцать я получил должность дворецкого.

— … должность дворецкого, — диктую себе вслух, а, закончив писать, спрашиваю: — Выходит, все ротации прислуги в доме Мэра ли Жено происходила на ваших глазах и при вашем живейшем участии.

— Выходит, что так, — господин Сафи степенно кивает.

— Что вы можете рассказать о горничной Иржини Мишо?

Мужчина поджимает губы. Так-так-так…

— Сам бы я эту особу на службу не принял, — весьма нетривиально начинает свой рассказ господин Сафи, — вы не подумайте о ней дурного, несмотря на образование, которого по сути-то и не было, горничная из неё получилась неплохая. Девица была расторопна, аккуратна, хотела учиться, но слишком уж живой нрав у неё был.

— И за это её уволили? — Вот уж не думала, что в наше время можно потерять место из-за подобного пустяка!

— За что господин ли Жено приказал её рассчитать мне неизвестно, — ещё больше озадачивает меня дворецкий. — Рекомендации он ей дал хорошие.

— И всё же, вы можете предположить, за что уволили госпожу Мишо? Она ведь целыми днями была у вас на глазах.

— Кто знает? — господин Сафи пожимает плечами. — Со стороны всё выглядело так, будто она сама решила оставить место. Может, встретила какого-нибудь молодого человека, тот вскружил ей голову, пообещав золотые горы. Может, какая барышня сманила в горничные, а то и в камеристки. Я же говорю, нрав у девицы был весёлый, лёгкий.

Я постукиваю рукой по листку блокнота.

— То есть, дальнейшие планы госпожи Мишо вам были неизвестны?

— Боюсь, что нет, — на сей раз ответ сопровождает отрицательное покачивание головы.