Книга Продажная шкура, страница 118 – Джим Батчер

— Кто это, черт подери? Его же не было в первом десятке кандидатур.

Мой наставник поморщился.

— Угу. Грек, весьма неприятный ублюдок. Последние пару веков провел где-то на юге Азии. Проявил себя в той битве с раджой-ракшасом.

— Я помню, — кивнул я. — Говорили, там было форменное безумие.

Эбинизер хмыкнул.

— Он был протеже Ла Фортье.

— Я думал, эту партию замирили.

— Когда кто-то жаждет власти, его не подкупить, — сказал Эбинизер. — Он возьмет то, что ты ему предлагаешь, и продолжит рваться наверх. А Кристас прямо заявил Мерлину, что он и его сподвижники выйдут из Совета, если место не отдадут ему.

— Господи… — тихо пробормотал я.

Маккой кивнул.

— С таким же успехом он мог бы отдать Красной Коллегии ключи от всех наших ворот и позволить им перерезать нас во сне. Меньше жертв было бы.

— Значит, Мерлин пошел на сделку.

— Подумать, так у него не было особого выбора. Люди Кристаса заручились сильной поддержкой после того, как потеряли столько своих на суде. Он увел бы с собой треть Совета.

— А что выборные процедуры? Побоку?

Эбинизер поморщился.

— Вообще-то их и не оформляли официально. Соблюдали скорее по традиции. Ну, Мерлин-то устроил спектакль насчет приверженности законам, но уверяю тебя, Хосс, обо всем договорились за кулисами. — Он тряхнул головой. — Да, Совет Старейшин опубликовал официальное заявление в связи с убийством Ла Фортье.

— Дайте угадаю, — буркнул я. — Убийца-одиночка.

Он нахмурился, потом кивнул.

— А, Кеннеди. Да. Действовали одиночки с корыстными мотивами. Нет оснований утверждать о наличии заговора. Никакого Черного Совета.

Я уставился на Эбинизера.

— Но это… чушь какая.

— Чертовски верно сказано, — согласился он. — Но принято большинством голосов. Мерлин, Кристас, Мэй, Марта Либерти и Привратник.

Я, не веря своим ушам, замотал головой.

— Он-то, черт его подери, чего рассчитывает этим добиться?

Эбинизер пожал плечами:

— Его всегда было трудно понять. А я его помню с тех пор, когда мне исполнилось шестнадцать. На ум приходят два или три возможных объяснения.

— Вроде того, что, возможно, он из Черного Совета?

Несколько шагов Эбинизер молчал.

— Угу, — сказал он наконец.

— Или, возможно, Пибоди обработал его сильнее, чем нам всем кажется.

— Исключено, — возразил Эбинизер. — Зелье, которым он потчевал Старейшин, позволяло ему подталкивать их… нас. Но мы все слишком жесткие, чтобы согнуть нас сильнее, чем он сделал.

— Тогда что?

— Ну, Хосс, может, Лэнгтри… то есть, Мерлин беспокоится насчет последствий официального признания Черного Совета.

У меня по спине пробежал холодок.

— Он боится, что чем больше людей узнает о его существовании, тем больше найдется таких, кто не станет с ним биться? Кто вступит в него?

— Победителей все любят, — согласился Эбинизер. — А ведь мы последнее время не слишком следили за внутренней политикой. Люди запуганы. Кристас построил свое влияние на этом.

Я резко остановился, и меня едва не стошнило на каменный пол.

Эбинизер тоже остановился, положил руку мне на плечо и озабоченно нахмурился.

— Что с тобой, парень?

— Сэр, — произнес я. — Когда Пибоди появился на острове…

— Ну?

— Он был не один. Кто-то еще пришел с ним. Кто-то, кого мы так и не видели.

С минуту мы молчали.

— Это ведь только одно из объяснений, Хосс, — сказал Эбинизер. — Это даже не догадка. Это голое предположение.

Убежденности в его голосе я, впрочем, не услышал. Эбинизер ощущал то же самое, что я. А я нутром чуял, я знал наверняка — не догадывался, а знал наверняка — что я прав.

И потом, мы шли по глухому коридору в нашей собственной, черт ее подери, цитадели — и разговаривали шепотом. Если уж это не говорит вам ничего о положении дел в Белом Совете, то не знаю, что еще может сказать.

— Они в наших рядах, — прошептал я.

Мой наставник мрачно смотрел на меня.

— Для того они и угробили Ла Фортье. Чтобы поставить на его место своего человека. — Я привалился к стене и тряхнул головой. — Они победили.

— Они победили в одном раунде, — возразил он. — Бой еще не окончен.

— Для Моргана окончен, — буркнул я.

— Но не для тебя, — резко бросил Маккой. — Морган решил, что спасение твоей жизни стоит того, чтобы пожертвовать собственной. — Эбинизер сделал глубокий вдох. — Хосс, не все еще кончено. Кое-кто из нас намерен что-то поделать с этим.

Я пристально на него посмотрел.

— Поделать? Что-то?

— Пока нас немного. Несколько чародеев. Несколько важных союзников. Люди, которым мы можем доверять. Я единственный, кому известны все участники. Будем готовиться к бою с врагом. Попробуем узнать о нем как можно больше. Определить их цели. Нанести им поражение.

— Гасить огонь огнем, да?

Эбинизер хитро ухмыльнулся:

— Отрицая существование одного заговора, Лэнгтри спровоцировал другой.

— И получил два по цене одного — надо же, какая ирония, — кивнул я. — Если Черный Совет узнает о нашем существовании, они плясать от счастья будут. Они выдадут нас, назовут нас Черным Советом, а сами пойдут дальше.

— Значит, уже «нас», так? — Глаза его сияли. — С учетом того, чем мы будем заниматься, если об этом узнает Белый Совет, это назовут подстрекательством, а нас казнят.

Видите, что я имел в виду? Совершеннейший Диснейленд.

С минуту я обдумывал это.

— Знаете, а с объективной точки зрения мы действительно создаем наш собственный Черный Совет.

— Ну?

— И кто мы после этого?

— Люди с чистыми сердцами и благими намерениями, — ответил он. — И да удесятерятся силы каждого из нас.

Я громко фыркнул.

Эбинизер устало улыбнулся.

— Ну, Хосс, у нас мало выбора, кроме как идти весьма темными тропами. И делать это в весьма сомнительном обществе. Может, нам стоит думать о себе как о… о Сером Совете?

— Серый Совет, — повторил я. Мы двинулись дальше. — Мир становится все темнее на глазах, взять хотя бы несколько последних лет. Думаете, мы сможем что-то поделать?

— Я думаю точно так же, как ты, Хосс, — кивнул Эбинизер. — И о том, что единственная альтернатива — это стоять в стороне и смотреть, как все проваливается в тартарары. — Голос его окреп. — Мы ведь так не поступим.