Онлайн книга «Холодные звезды (сборник)»
|
– Вы уверены, что нам стоит уйти? – спросил один из охранников. – Да, сержант, – кивнула Ада Снежинская. – Мы контролируем ситуацию. – Не стоит… – негромко сказала Алла Нейдже. Женщины переглянулись. Потом Ада приказала: – Отойдите к краю платформы. Будьте внимательны. Следите за мальчиком-фагом, да и за остальными. Охрана откозыряла и отошла назад. Только тогда Снежинская снова заговорила: – Приветствую вас, господа, от имени Федерации Инея. Госпожа президент Сноу просила передать свои извинения, но она не может присутствовать. У нее срочные переговоры с халфлингами. – Ничего, – ответил Стась. – Мы понимаем. Продажа человечества в розницу – хлопотное занятие. Ада Снежинская хрипло рассмеялась: – Оставь свою демагогию, джедай. Мы ничуть не меньше вашего радеем за человечество… – Фаг, – поправил ее Стась. Но Снежинская не обращала больше на него внимания: – Как твое самочувствие, Тиккирей? Я промолчал. Не говорить же «нормально». – Тиккирей? – Спасибо, а как ваше? И Ада, и все ее клоны заулыбались. – Нормально, малыш, – ответила Снежинская. – Ты ведь не хотел меня убить на самом-то деле. Рана неприятная, но она заживет. Скажи, Тиккирей, ты поговорил со своим другом? – Вы же знаете, что поговорил, – пробормотал я. – Знаю. Ты убедился, что тебя отправили на Новый Кувейт как приманку. Фаги ловили меня, а ты был живцом. Приятная роль? – Я бы и сам стал помогать фагам, – ответил я. – Они зря мне не сказали, в чем дело. Но я понимаю, ведь это все очень секретно. А я мог проболтаться. Ада Снежинская удивленно приподняла бровь. Стась тихонько засмеялся. – Тиккирей, я знаю тебя как облупленного, – сказала Ада, отсмеявшись. – Ты – это я. Я была мальчиком, я была девочкой. Я была сотнями мальчиков и девочек. Я помню себя в твоем возрасте. Все твои реакции предсказуемы. Словно в каком-то возрасте с каждым ребенком случается реакция запечатления на взрослого человека – и он начинает слепо его копировать, подражать, преклоняться. Но все-таки… почему ты так защищаешь фагов? – Может быть, они и врут, – ответил я. – Может быть, они со мной поступили нехорошо. Но… – Но? – заинтересованно продолжила Снежинская. – Но Стась твой друг? Все дело только в этом? – Не только. Они тоже врут, но им стыдно. А вам – нет. – Это называется фарисейством, Тиккирей Фрост. Делать нехорошие поступки и сожалеть об этом. – А делать и не сожалеть – это называется подлостью! – И в чем же подлость? В том, что быдло получило одну идеологию вместо другой? – В том, что Стась никогда не называл людей быдлом. Ада Снежинская посмотрела на Аллу Нейдже. Словно бы в замешательстве. – Тиккирей, – сказала Нейдже. – Ты взволнован и растерян, но пойми… – Я ничуть не растерян, – ответил я. – Вот сейчас я совсем спокоен. Я смотрю на вас и радуюсь, что я не с вами. – Ты не можешь быть не с нами, – сказал один из мужчин, выступая вперед. – Тиккирей, может быть, тебе трудно понять этих старых баб… – Ада возмущенно фыркнула, – но меня-то ты должен понять. Мы одинаковые. Совсем одинаковые. В детстве мы оба не любили рисовую кашу и боялись темноты… – Я не боялся темноты, – сказал я. – Ни капельки. Может, совсем маленький и боялся, а потом мама мне рассказала про солнце и что оно всегда где-то светит. Я знал, что темнота – это ненадолго. Это чтобы отдохнуть. Теперь переглядывались все четверо. А я, забыв, что собирался вымаливать прощение для Стася и Семецкого, сказал: – И вообще я не такой, как вы. Я модифицирован для радиационных планет. Значит – у меня чуть-чуть другие гены. Я вас ненавижу. Вы даже не можете понять, как и почему ненавижу! Вы шайка сумасшедших клонов, решивших дорваться до власти. Когда люди узнают, кто вы такие на самом деле, вас на кусочки порвут. Вас даже жалко. – Кажется, это снова отсев… – тихо сказала Нейдже. Очень тихо, но я услышал. И возликовал! Никогда бы не подумал, что можно так радоваться угрозе! Это значит, что не все клоны присоединились к заговорщикам! И у меня еще могут найтись настоящие клон-братья и клон-сестры. Нормальные, не желающие захватывать власть и развязывать войны! Ада Снежинская на миг прикрыла глаза. Ей все-таки было тяжело после ранения. А может быть, она переживала, что один из «внучков» оказался таким неудачным. – Мы решим позже, – твердо сказала она. – Сейчас займемся другими. Джедай! Стась молчал. – Фаг, – с улыбкой поправилась Снежинская. – Я слушаю вас, госпожа Снежинская, – вежливо сказал Стась. – Ты совершенно верно обрисовал свои шансы уцелеть, фаг. Их практически нет, – сделав ударение на слове «практически», произнесла Снежинская. – Но мне кажется, что ты многое недоговариваешь. Переговоры, которые сейчас ведутся, фикция. Корабли Империи на орбите наших планет – это не только демонстрация силы… вы все-таки готовитесь атаковать? – Откуда мне знать? – удивился Стась. – Я не состою на имперской службе. Я всего-то наемник с романтическими идеалами. А если бы я и знал – вы прекрасно понимаете, что фаг не способен совершить предательство. Я блокирован, так же как и ваши оперативники. – Ты знаешь, – твердо сказала Снежинская. – Ты знаешь, мы уверены. И мы поможем тебе сказать, если ты пойдешь нам навстречу. Стась заинтересованно спросил: – Поможете? – Мы полагаем, что нам удалось составить препарат, снимающий блокировку. Расскажи, что планирует Империя, – и ты сохранишь жизнь. Да, тебя ждет ссылка на одну из наших планет. На хорошую, теплую планету. – Снежинская улыбнулась. – Простая жизнь фермера – не так уж и много для бывшего суперагента. Но не так уж и мало, если рассматривать альтернативу. – Какую? – По приговору военно-полевого суда, – Снежинская повела рукой, показывая на своих клонов, – все вы приговорены к смертной казни. Я полагаю, что мы начнем с девочки. Потом мальчишки, потом старик. Ты будешь последним. – Вы не станете казнить Тиккирея. – Возможно, – кивнула Снежинская. – Все-таки я не считаю его безнадежным. Но все остальные умрут на твоих глазах. – На другой чаше весов – миллионы жизней, – сказал Стась. – Миллионы жизней и сотни лет рабства для всего человечества. – Я не стану спорить, – ответила Снежинская. – Я просто замечу, что эти миллионы – где-то там, в потенции. А твои друзья – рядом. – У фагов не бывает друзей. |