Онлайн книга «За свои слова ответишь»
– И что мы там будем делать? – с безнадежностью в голосе задал вопрос Сергей Никитин. – Ну, во-первых, ты приведешь себя в порядок, помоешься. Затем я тебя покормлю. – А потом? – почти шепотом спросил Никитин. – Потом посмотрим. – Вы это.., ко мне… Только сейчас до Комбата дошло, чего опасался паренек. – Да ну, брось, ты что, с ума сошел? Я что, по-твоему, похож на тех, кто пристает к детям? – Нет, не очень, – неуверенно произнес Сергей. – Тогда в чем дело? – Мчимся, мчимся! В тепле, в машине парнишка сразу размяк, втянул голову в плечи, откинулся на мягкую спинку сиденья и почти мгновенно задремал. Он проснулся, лишь когда машина уперлась передними колесами в бордюр, и тут же принялся испуганно оглядываться, не понимая, где он и что с ним произошло. В последние несколько дней Сергею Никитину не везло, спал он мало, и поэтому тепло, покачивание автомобиля и негромкая музыка его сморили и бросили в сон. – Не беспокойся, приехали, – сказал Рублев и выбрался из машины. Сергей оглядывался по сторонам. Место было незнакомое, сколько времени они ехали, он не знал, где сейчас находится и на каком конце города – не подозревал. Но убегать ему не хотелось, он смирился со своей новой участью. А мужчина уже открыл багажник автомобиля, легко вытащил из него баул, поставил на лавочку у подъезда. – Давай. Они смотрелись довольно странно: грязный ребенок и огромный, сильный мужчина. – Идем, идем, не бойся, – сказал Комбат, похлопывая по худому плечу Сережу. – Вперед, не дрейфь, поднимайся по ступенькам. – По ступенькам? – переспросил Никитин, забегая на крыльцо. В подъезде он растерялся. – Там лифт, – сказал Комбат, кивнув в темноту, – опять сорванцы лампочки выкрутили. Ну ничего, я до них доберусь! – последняя фраза прозвучала безо всяких угроз, как-то дежурно, как обычно ворчит пожилой человек на своих внуков, которых любит и понимает. Сергей нашел кнопку, нажал, двери лифта тут же разошлись. Борис Рублев несильно подтолкнул в спину, парнишка вошел в кабину, за ним продвинулся, держа баул одной рукой, Комбат. – Какой этаж? – немного сдавленным голосом произнес Никитин. – Сам нажму, – и Комбат ткнул указательным пальцем в верхнюю клавишу. Двери сошлись, щелкнули, и лифт, урча и скрежеща, стал медленно вздыматься вверх. Горела красная кнопка, три нижних были черные, обожженные спичками и сигаретами, да и лифт смотрелся не очень чисто. Сергей стоял, облокотясь худыми плечами о стену. Щелчок, кабина замерла. – Ну, давай выходи, бродяга. – Я не бродяга, – немного обиженно произнес Никитин. – Ладно, извини. Выходи. Держи ключи, открывай. Парнишка не справился с нижним замком, и Комбату пришлось самому повернуть ключ. – Проходи. Дверь захлопнулась. Рублев понес баул в кухню, а Никитин остался стоять в коридоре, немного испуганно моргая светлыми ресницами. Все, что с ним случилось, ему не очень нравилось, но и угрозы для него пока видимой не было. Так что он не знал, что предпринять – то ли броситься убегать, то ли смиренно ждать, чем все это кончится. – Вначале помоешься, – сказал Борис Рублев, глядя на паренька, – а я за это время приготовлю чего-нибудь поесть. – Я не хочу, – вдруг сказал Сергей. – Чего не хочешь? – Не хочу мыться, не хочу есть. Отпустите меня, Борис Иванович! – Опустить тебя? А я тебя и не держу, хочешь идти – иди. – Где мы? Рублев назвал свой адрес. – Так это же у черта на куличках! – Да, далековато, но до метро не очень далеко. Можно пешком за две минуты дойти, а там, думаю, ты доедешь до своего вокзала. – Доеду, – сказал Никитин. – Но я бы тебе этого делать не советовал. Вот что, иди мойся. Вода горячая у меня есть, мыло и мочалка тоже. Так что – вперед. «Странный какой-то мужик», – подумал Сережа и почему-то вдруг смирился с новым положением и понял, что самым лучшим выходом из этой ситуации будет полное послушание с его стороны и выполнение всех приказов этого странного здоровяка. – Давай не стесняйся, солдат! «Какой я ему солдат?» Жилище Бориса Ивановича Рублева пареньку показалось удивительным: никакой роскоши, никаких ковров, но все чисто и аккуратно. Курить ему захотелось так сильно, что даже засосало под ложечкой, а во рту скопилась слюна. Только вот беда, сигарет у Сергея не нашлось, а пачка с торчащими сигаретами лежала на подоконнике в большой хрустальной пепельнице. – Можно закурить? – немного робко, но в то же время развязно спросил паренек. – Нет, нельзя, – жестко обрезал Рублев, – я не курю. – Как это не куришь, если сигареты лежат! – Я бросил и тебе советую. – Бросил? – словно бы не поверил услышанному Никитин. – Да, бросил. Уже почти месяц не курю. – Ничего себе! А зачем? – Решил бросить – и бросил. – Что, вы все так делаете? – Как так? – спросил Комбат. – Решил – и сделал. – Стараюсь, – признался Рублев. – А ты давай зубы мне не заговаривай, побыстрее мойся. Сейчас я тебе сделаю ванну. От этой странной заботы в душе у Сергея потеплело, но настороженность не проходила. «Все-таки странный тип. Привел к себе домой, я же могу стащить что-нибудь, деньги, драгоценности, часы, видик.» Паренек заметил, что на телевизоре стоит большой видеомагнитофон, а под ним, в тумбочке, за стеклом, в три ряда кассеты. В ванной шумела вода. Струя вначале била в гулкое чугунное дно, затем ванна начала наполняться. Вода уже просто плескалась. Появился Рублев. Рукава его рубахи были закатаны, руки – мокрые. – Смотри, солдат, сколько я тебе пены сделал. – Я никакой не солдат. – Все мужики для меня или солдаты, или никто. – Как это все? – А вот так. На вешалке в прихожей висел пятнистый бушлат без погон, с многочисленными карманами. «Военный или мент, наверное, – подумал Никитин, – правда, какой-то странный, необычный. Матом не ругается, не орет, разговаривает негромко, но очень властно. Попробуй такого не послушаться, так голову двумя пальцами оторвет.» |