Онлайн книга «Дом падших ангелов»
|
Живот замер. «Кии-йоук!» Живот вернулся на место. Старший Ангел смотрел прямо перед собой, сжимая челюсти так, что желваки ходили по скулам. «Йииииик!» Румяное лицо агента опустилось к окну, появились изумленно вытаращенные глаза. Мама Америка обернулась к нему с самым невинным выражением. – Странно, не правда ли? – вкрадчиво проговорила она. – Удивительно, что бы это могло быть? И тут ее бюст сам собой зашевелился. Глаза агента медленно вылезали из орбит. И вдруг, возмущенно стрекоча, из декольте выбрался попугай, нервно вертя башкой. – Надо же, как интересно, – спокойно сказала Мама Америка. Разъяренный, страдающий от похмелья попугай вырвался на волю, выскочил в открытое окно и улетел прочь, проклиная их всех. И все они – правительственный агент, подданные Мексики и американский гражданин на заднем сиденье – смотрели, как он упорхнул прямо на север, беспрепятственно преодолев границу. Las Mananitas[283] Вернувшиеся женщины принялись усаживать Старшего Ангела в кресло. – Прости меня, – сказал он, когда его покатили на улицу. Младший Ангел шел следом. – Это все неважно, hermano, – ответил он. – Нет, важно. Минни оставила Старшего Ангела в кухне, а сама побежала во двор собирать гостей. Ангел улыбался сквозь боль, заложив руки за голову, – изображал непринужденную позу. – Забавно, Carnal. Бывало в жизни так, что я голодал, ты знаешь? Бывало, что ел без остановки. Вот когда мы перебрались в эту страну, я ел. Все время. Разжирел! Поэтому Перла стала называть меня Флако. Смешно. Младший Ангел смотрел, как по двору мечется тень Минни. – Pero sabes que?[284] – продолжал Старший Ангел. – Сейчас я опять голодаю. Ненавижу есть. Ем, чтобы накормить свой рак. От таблеток тошнит. Желудок постоянно болит. Но мечтаю о еде. Как будто мне опять десять. Серьезно. Совсем не мечтаю о сексе, только о карнитас и тортильях. Тень Минни пропала. – Ну… ладно. О сексе я тоже все время мечтаю, – признался он. – Вот они, великие мечты Мигеля Ангела. Свинина в тортилье. И задница. На случай, если будешь писать обо мне книгу. – Надо бы. – Точно, надо. – Pinche Ангел. – Вывези меня наружу, – попросил Старший Ангел. – Не хочу здесь торчать. Младший Ангел аккуратно покатил брата к главному входу. – Я всегда был грозен и велик, – объявил Старший Ангел. – Поехали уже. – Скажи-ка, – Старший не унимался, – Пато говорил, что мой отец готовил тебе. Правда? И какое блюдо было фирменным? – Чили. – Чили? Типа чили, как у гринго? – Старший Ангел был потрясен. – Я называл это «чили-привет-инфаркт». – Mas. Detalles, por favor[285]. – Он жаждал подробностей. – Сначала сковорода и много масла, – принялся рассказывать Младший Ангел. – Он нарезал и обжаривал красный лук. Жарил, пока не станет прозрачным. Потом высыпал пакетик риса. – Риса! – Обжаривал рис, добавлял помидоры и чеснок. Держал на огне, пока рис тоже не станет прозрачным, потом подливал воду и томатный соус. – Рис по-испански. – Точно. Пока рис томился, он доставал другую сковороду. – Ага. – Старший Ангел раскраснелся. Он будто слушал порнографический рассказ. – Шинковал еще лук, затем поджаривал пять свиных отбивных. Вернулась Минни: – Папа! Старший Ангел предупреждающе вскинул палец. Указал на стул. Вздохнув, Минни села. Кивком он велел брату продолжать. – Когда отбивные и рис были готовы – нужно было постоянно подливать воды, чтобы выкипала, – он укладывал в кастрюлю фасоль и остальные ингредиенты. Пережаренную фасоль. Погоди. Это еще не все. В конце он нарезал кубиками фунт сыра «Монтерей Джек». – Нет! – возмутился Ангел. – Нет, – удивилась Минни. – О да. И перец. Потом битый час всё помешивал варево. Пока сыр не растворялся окончательно и не склеивал это месиво. Откровенно говоря, больше пары вилок съесть было невозможно. Никому, кроме отца. А он мог умять громадную тарелку. А на следующий день ел это холодным. Клал на тосты, в тортильи, наворачивал прямо из кастрюли. Старший Ангел вскрикнул и восторженно захлопал в ладоши. – Mija, – обратился он к Минни, – вот такой у тебя был дед. Un hombre tremendo![286] Братья купались в любви к своему отцу. – Так, переменка окончена, мальчики, – распорядилась Минни, жестом указывая во двор. Они послушно покатили, куда велено. – Прости меня, – сказал Старший Ангел. – И ты меня. Уже во дворе. – Эй, – вспомнил Младший Ангел, – а что в той коробке, которую ты мне подарил? – То, что я собирался подарить тебе в тот день. На Рождество. Минни уже везла отца дальше. – Иди взгляни. Младший Ангел не собирался открывать коробку. Пошел он к черту, Мигель Ангел. Да пошли они все к черту. Открыл. Внутри оказалось первое издание Рэймонда Чандлера «Глубокий сон», с автографом. Люди во дворе радостно взревели. * * * 20:30 Младший Ангел скрывался в полумраке у кухонной двери. Число гуляк порядком сократилось. Пато храпел на диване в доме. Женщины набросали на него сверху свои пальто. Забытый телефон попискивал снова и снова, принимая эсэмэски из Манилы. Луна прикрылась прозрачной вуалью облаков. Собачий лай эхом разносился в каньонах. Младший Ангел, точно поэт хайку, слушал пение цикад, внимая им, как шепчущим с надеждой влюбленным. Старший Ангел, совсем крошечный, глазел из кресла на кружащие вокруг людские силуэты. Лало развалился в шезлонге рядом с отцом. Голова его валилась набок, он периодически вскидывал подбородок, ухмылялся, потом опять ронял ее. Старший Ангел с загадочной улыбкой разглядывал сына. Лало приоткрыл один глаз, посмотрел на отца. – Папа! – воскликнул он и вдруг разрыдался. – Что такое, mijo? – Папа, я так виноват, мне так стыдно за то, что я натворил. Ангел потянулся к сыну, как мог. – Что случилось, mijo? Иди-ка сюда. Лало прижался к отцу, спрятав лицо на хрупкой груди. |