Онлайн книга «Генералы песчаных карьеров»
Негр взглянул на нее оторопело. Белый согнал с шеи муху, осторожно, точно боясь обжечься, положил руку на плечо Доры: – Пойдем с нами. Переночуешь в пакгаузе… Негр вымученно улыбнулся: – Хоромы, конечно, не бог весть какие, а всё лучше, чем на улице… Большой Жоан и Профессор шли впереди. Им хотелось поговорить, но они не знали о чем: в такой переплет оба не попадали еще ни разу и страшно смущались. В свете фонарей волосы Доры блестели, как золото. – До чего ж хороша, – сказал негр. – Красивая… – подтвердил Профессор. Ни тот ни другой не шарили глазами по ее телу – они смотрели только, как переливаются в свете уличных огней ее волосы. Когда добрались до пляжей, Зе совсем ослабел. Большой Жоан взял ребенка (хоть и сам был не очень-то взрослый) на руки, посадил себе на спину, понес. Профессор шел рядом с Дорой, но оба хранили молчание. В пакгауз они вошли с некоторой опаской. Жоан ссадил малыша на землю, пропустил вперед Дору с Профессором, поспешил провести гостей в свой угол и зажечь там свечу. «Генералы» глядели на них с удивлением. Залаяла собака Безногого. – Новенькие! – сказал Кот, уже собиравшийся уходить. Он подошел поближе. – Кого это ты привел, Профессор? – У них и отец и мать умерли от оспы. Оказались на улице, ночевать негде. Кот посмотрел на Дору, изобразил на лице самую лучезарную из своих улыбок, склонился в поклоне, точно герой какого-то фильма, произнес слышанную где-то фразу: – Милости просим, мадам, в наш… Он забыл, как там дальше, слегка смутился и отправился к Далве. Зато все остальные двинулись к ним. Впереди – Безногий и Долдон. Дора глядела испуганно. Зе уснул, сморенный усталостью. Большой Жоан заслонил Дору. Дрожащее пламя свечи бросало отблеск на белокурые волосы, высвечивало контуры груди. Сквозь проломы в крыше заглянула в пакгауз луна. Долдон остановился прямо перед ними, потом, хромая, подошел Безногий, а за ним, толпой, – все остальные. – Что это за красотка на нас свалилась? – спросил Долдон. Профессор шагнул вперед: – Они с братом остались сиротами… Голодные оба… Долдон протяжно засмеялся, расправил плечи: – Девочка на загляденье… Безногий тоже раскатился своим глумливым смешком, показал на толпящихся у него за спиной мальчишек: – Видишь, слетелись, как стервятники на падаль. Дора прижала к себе брата – тот уже проснулся и дрожал от страха. – Профессор, может, ты думаешь, пожива только вам с Жоаном будет? Не надейся. Мы тоже люди… – раздался из толпы чей-то голос. – Нам тоже хочется! – поддержал его другой, и многие захохотали. – Знаешь, Жоан, как у нас зудит?! – выскочил вперед третий. Большой Жоан по-прежнему загораживал собой Дору. Он не произнес ни слова, но вытащил из-за пояса нож. – Ты это брось! – крикнул Безногий. – У нас все – поровну! – Вы что, не видите – она ж еще девчонка… – пробормотал Профессор. – Ничего себе – девчонка, – крикнул кто-то. – Вон какая грудь! Вперед протиснулся Вертун. Глаза у него так и сверкали, угрюмая ухмылка кривила губы. – Лампиан тоже не разбирает, кому сколько лет! Отдай ее нам, Жоан!.. Все знали, что слабосильный Профессор драться не умеет и не любит: его можно в расчет не принимать. Они были возбуждены до крайности, но порыв их сдерживался решительной позой Большого Жоана. А Вертуну казалось, что он – среди бандитов Лампиана, что они захватили поместье и сейчас все скопом обесчестят дочку фазендейро. Волосы Доры золотились в пламени свечи. На лице ее застыл ужас. Большой Жоан продолжал хранить молчание. Профессор раскрыл свою наваху, стал рядом с ним. Тогда выхватил нож и Вертун, шагнул вперед. Остальные тесной кучкой двигались за ним. Рявкнула собака. – Отвали, Жоан, добром прошу… – еще раз сказал Вертун. «Был бы здесь Кот, – подумалось Профессору, – он бы помог: у него-то есть женщина…» Дора видела, как надвигается на нее стена парней, и страх заставил ее позабыть и усталость, и все неудачи этого долгого дня. Зе плакал. Дора не сводила глаз с Вертуна: угрюмое лицо мулата выражало неприкрытое вожделение, передергивалось нервной усмешкой. Когда свеча осветила лицо Долдона, Дора увидела, что лоб у него – в рябинах, и, снова вспомнив покойную мать, зарыдала в голос. «Генералы» на минуту замерли. – Видите – плачет… – сказал Профессор. – Ну и что? Отсыреет, что ли? – ответил Вертун. Мальчишки, поглядывая то на Дору, то на клинок в руке Большого Жоана, опять двинулись вперед – сначала медленно, а потом подскочили почти вплотную. Тогда впервые за все это время прозвучал голос негра: – Вот только сунься… Долдон засмеялся. Вертун перехватил свой нож поудобней. Зе плакал, Дора расширенными от ужаса глазами смотрела на них. Жоан сбил Долдона с ног. Кровопролитие было уже неминуемо, как вдруг в пакгаузе появился Педро Пуля: – Что вы тут устроили?! Вертун выпустил Профессора, которого уже успел ткнуть ножом в руку, и тот поднялся на ноги. Долдон остался лежать – лицо его было располосовано лезвием клинка. Большой Жоан по-прежнему загораживал Дору от всех. – Что происходит, я спрашиваю! – повторил Педро. – Да вот эти двое притащили сюда девчонку, а делиться с товарищами не желают… Это не по справедливости, – ответил, не вставая, Долдон. – Ясное дело! – завизжал Безногий. – Я, например, сегодня же получу, что причитается. Педро посмотрел на Дору, на ее грудь, на белокурые волосы. – Они правы, – сказал он. – Уйди с дороги, Большой. Негр с изумлением уставился на него. «Генералы», во главе которых был теперь их вожак, снова придвинулись совсем близко. – Пуля! – крикнул негр, выставив перед собой нож. – Клянусь, пропорю первого, кто подойдет! – Отойди, Большой! – сделал еще шаг Педро. – Это ж девчонка! Что ты, ослеп?! Педро остановился, и те, кто шел следом, замерли. Точно другими глазами увидел он Дору – ее помертвелое от страха лицо, слезы, катившиеся по щекам. Он вдруг услышал, как всхлипывает малыш. – Я всегда держал твою сторону, Пуля, – опять заговорил Жоан. – Я – твой друг. Но она еще совсем девчонка. Мы с Профессором привели ее сюда… Я твой друг, но, если ты ее тронешь, я тебя убью. Никто ее не обидит. – Подумаешь, напугал! – крикнул Вертун. – Покончим с тобой – примемся за нее! – Заткни глотку! – рявкнул на него Педро. |