Онлайн книга «Большая игра Слепого»
|
И Глебу это понравилось, хотя он сам до этой минуты о шахтерах и не вспомнил. Его сейчас не интересовало, зачем президенту понадобилась коллекция, его интересовало другое: как отыскать пропавшие картины, как выйти на этого офицера КГБ, который, как подсказывало Глебу чутье, завязан в деле, и если не является организатором преступления, то что-то о нем знает, причем, такое… Додумать Глеб не успел. Он прислушался к голосу генерала Потапчука – тот уже минуты две вежливо и настойчиво разговаривал с другим генералом ФСБ. – Да, Федор Молчанов. Через полчаса он будет у вас. – … – Да, да, Петр Васильевич, обязательно. – … – Нет, это даже не моя просьба, это можно оформить как распоряжение директора ФСБ. Если вам угодно… – … – Да, я прекрасно понимаю: секретность, секретность превыше всего. Если есть необходимость, то вам через десять минут перезвонят от директора ФСБ. Вы хотите этого? Вы что, не доверяете мне? «Черт бы их подрал с их секретностью! – мысленно выругался Глеб. – Вечно у них все под запретом, инструкции, инструкции… И за всеми этими бумагами, распоряжениями, приказами, подписями и печатями они вообще разучились работать. Нет распоряжения – нет работы. Начинают действовать, только когда жареный петух клюнет в задницу. Ох уж эти генералы!» – подумал Глеб о высших чинах ФСБ, не относя, правда, к ним генерала Потапчука. Глеб прекрасно знал, что Потапчук в случае чего не остановится ни перед какими формальностями, никакие самые строгие инструкции его не переубедят, если он уверен в своей правоте. Генерал будет стоять на своем до конца, а если понадобится, то поднимет на ноги все начальство, вплоть до самого президента, как уже случалось не однажды за долгие годы их знакомства и совместной работы. – ..значит, мы договорились, да? – … – Так я присылаю. Запишите фамилию: Федор Молчанов, человек от меня. – … – Все, что он попросит. – … – Естественно, секретность есть секретность. Подписку о неразглашении, даже среди сотрудников, я уже от него получил. Так что можете не беспокоиться, бумаги придут вскоре. Дело очень срочное, некогда мне разводить бумажную канитель. – … – Ах, даже так! – воскликнул Потапчук. – Ну, что ж, генерал, я хотел по-хорошему. Но если не получается, извольте. Я надеялся на ваше доброе отношение ко мне, да и к вашей службе, но если вы стоите на своем, мне придется обратиться выше. Учтите, буквоедство никого никогда до добра не доводило! «Черт бы их подрал!» – опять беззлобно подумал Глеб. Потапчук выключил телефон и зло прошелся по комнате от окна до двери. – Черт бы их всех! Мать их… – Генерал так рассвирепел, что утратил свое обычное спокойствие и уравновешенность. – Да чтоб вы там все… Не хочется, терпеть не могу звонить начальству и вообще начальства не люблю. А ты, Глеб Петрович, как относишься к начальству? – Нормально отношусь. Но лучше к начальству никак не относиться. – Выходит, ты ко мне, к генералу Потапчуку, относишься никак? – Нет, к вам я отношусь нормально, – Глеб засмеялся, и его улыбка была красноречивее любых заверений и клятв в дружбе. – Ладно, Бог с ними со всеми! – генерал отвернулся от Глеба и вновь крепко прижал к уху телефон. – Полковник Пушкарев? – … – Потапчук беспокоит. Соедини меня срочно с директором. – … – По какому делу? Скажи, по коллекции, он поймет. – Тогда соединяю, хотя директор сейчас очень занят, но для вас… – услышал Глеб голос в трубке. – А мне плевать, – усмехнулся Потапчук, – он сказал звонить в любое время дня и ночи, вот я и звоню, а сейчас, между прочим, не ночь и даже не обед. Так что, будь добр, соедини… В трубке щелкнуло, тон генерала Потапчука разительно изменился. Он говорил с директором ФСБ спокойно, уравновешенно, сослался на кучу инструкций и распоряжений разных лет. Названия циркуляров, даже старых, генерал Потапчук помнил наизусть и при случае любил щегольнуть своими познаниями. Это производило впечатление не только на его подчиненных, но и на его начальство. – Через десять минут? – переспросил Потапчук и, выслушав ответ, удовлетворенно отозвался: – Спасибо. Поговорив с директором ФСБ, генерал с присвистом выдохнул воздух. Вид у него был такой, словно он только что вбежал на пятый этаж и на лестничной площадке, прямо перед дверью, переводит дыхание. – Ну, Глеб Петрович, все в порядке. Через десять минут этому долбанному медику дадут такой нагоняй! Хотя я его понимаю, кому охота подставлять свою голову? Все страхуются. Это только ты; да еще считанные единицы могут себе позволить играть в открытую и не ссылаться на дебильные циркуляры. Хотя, с другой стороны, без них нельзя, документы есть документы, и допуск к ним должен быть строгий. Словом, порядок, тебе все покажут. Сейчас главврач получит распоряжение, так что можешь безотлагательно отправляться туда. Хочешь я тебя завезу на своей машине, к самым дверям домчу? – Нет, спасибо, – хмыкнул Глеб, – я лучше на своей. – Ладно, только держи меня в курсе. Если что найдешь – сразу же свяжись со мной, я буду у себя в кабинете. Телефон ты знаешь. – Да уж, как «Отче наш». Толкни меня ночью, и я назову его сразу. – Вот и молодец, – растрогавшись, похвалил своего агента генерал. – Давайте, Федор Филиппович, еще по чашечке кофе? – По чашке кофе? – изумился генерал. Он так старался как можно быстрее все устроить, и вдруг Глеб Сиверов предлагает еще посидеть, почаевничать, поточить лясы. – Я все равно успею, – убежденно сказал Глеб, – так что не надо дергаться. Поспешишь – людей насмешишь. – Да, лучше, конечно, действовать не торопясь. Но время, время, Глеб Петрович, времени у нас в обрез, – генерал показал на циферблат своих часов, и для пущей убедительности постучал по нему ногтем. – Время – понятие растяжимое, – Глеб включил кофеварку. – Десять минут туда, десять минут сюда ничего не решат. Хотите анекдот расскажу, генерал? – Анекдот? – Потапчук слегка растерялся. – Ты что, с ума сошел? Самое время анекдоты травить! Хорошо тебе, ни перед кем, кроме меня, не отвечаешь… – Я перед собой в первую очередь отвечаю. – Это серьезно. – Послушайте, Федор Филиппович, хороший анекдот, вы любите такие, я же вас знаю. – Ладно, валяй. В дурдоме, что ли, услышал? – Да нет, генерал, в бане. Потапчук расхохотался. – Уже смешно! – Так вот, генерал, летит над Москвой Господь Бог со своими ангелами. А дело как раз в студенческую сессию. |