Книга Тени между нами, страница 50 – Триша Левенселлер

– Не хотите постучать? – спрашивает Оррин, пока мы просто стоим там.

– Сейчас.

Повисает неловкое молчание. Оррин склоняет голову набок.

– Чего мы ждем?

Где, черт возьми, Рубен? Мы не можем войти, не зная, что он идет прямо за нами.

– Мне просто нужно время, чтобы собраться с духом.

Оррин понимающе кивает.

– Делать правильные вещи не всегда легко. А человеку влиятельному требуется еще больше сил, чтобы пойти по дороге праведности. Не нужно бояться, Алессандра. Благо никогда не бывает во вред.

У Оррина странное представление о добре и зле. Он лжет мне о своей поездке. Он крадет у своих пэров. Разве это правильно?

И тут я слышу их. Мягкие шаги и низкие мужские голоса.

О, слава демонам.

– Спасибо, – говорю я. – Мне нужно было это услышать. Однако вы не против первым войти в комнату? Может быть, я смогу последовать вашему примеру?

Сочувствие вспыхивает в его глазах.

– Конечно. – Он поворачивается и трижды стучит в дверь.

– Войдите! – звенит внутри радостный голос Мелиты.

Оррин заходит в комнату, а я продолжаю идти по коридору. Позади отчетливо слышатся голоса.

– Бедняжка! – сокрушается отец Рубена. – Как думаешь, попросить повара отправить ей что-нибудь?

– Лучше сначала ее проверить, – отвечает Рубен. – Если у нее проблемы с желудком, не стоит ухудшать ситуацию.

– Совершенно верно, – соглашается виконт.

Я сворачиваю за угол и слышу, как открывается дверь в комнату.

– Какого черта! – Виконт. – Мелита! Что… что ты делаешь? – Звук шагов.

– Я… я не знаю, что происходит. – Это Оррин.

– Ты целовал невесту моего сына! Вот что происходит.

– Простите, лорд Торик, – говорит Мелита. – Я не хотела проявить неуважение к вам или вашему сыну.

– Хорошенькое неуважение! Как ты смеешь обниматься с другим, когда помолвлена с моим сыном! Что бы сказал твой отец? Это ужасный скандал, и мы не будем участвовать в этом! Не могу поверить, что ты притворилась больной, лишь бы встретиться с любовником!

– Я до сих пор не понимаю, что происходит, – говорит Оррин. – Я пришел поддержать леди Статос. Леди Ксенакис просто бросилась на меня!

– Леди Статос? Вы крутите роман с двумя помолвленными женщинами, Элиадес? Позор! – восклицает Торик. – А ты, Мелита? Я даже не представляю, как будет разочарован твой отец. Идем, Рубен. Твоя помолвка с леди Ксенакис официально закончена.

И двое мужчин уходят, откуда пришли. Рубен шагает куда бодрее.

– Эти цветы для меня? – спрашивает Мелита.

– Да, но они не от меня, – говорит Оррин. – Они от Алессандры. Она должна быть прямо в коридоре. Мне надо идти.

Я до сих пор ничего не вижу из-за своего угла, но виконт, должно быть, оставил дверь в комнату Мелиты открытой, раз я слышу голоса этой парочки.

– Нет, мы должны поговорить, – говорит Мелита. – Я понятия не имела, что так тебе дорога! Почему ты не сказал мне раньше? Ты увидел меня с Рубеном? Это заставило тебя ревновать? О, Оррин, ты один из самых красивых мужчин при дворе! Конечно, я бы выбрала тебя, а не его. Рубен обо мне не заботится.

– Вы ошибаетесь. Я даже не знаю вашего имени.

– Конечно знаешь! Ты же написал его в своем письме.

– Письме?

Шорох разворачиваемой бумаги.

– Почерк очень похож, и печать моя, но, боюсь, его писал не я.

– Разумеется, ты! – Голос Мелиты становится отчаянным.

– Мне очень жаль вас, но нет. – Я представляю, как он вручает ей цветы. – Я должен найти леди Статос.

– Леди Статос? А она тут причем?

Спешу прочь по коридору, пока Оррин не успел до меня добраться.

Каллиас и я договариваемся о позднем ужине – король знает, что задержится.

Когда я присоединяюсь к нему в библиотеке, то не иду, а танцую от двери, крутя юбки.

– Что такое? – интересуется Каллиас.

– У меня сегодня отличное настроение.

– Я вижу.

Я перестаю кружиться, заметив его широкую улыбку.

– Что?

– У меня тоже отличное настроение. Куча новостей. Мы переловили всех бунтовщиков в Пегаи. Завтра с утра их казнят. И мы нашли нескольких крестьян с деньгами бандита. Один из них согласен говорить! Хотя он не знает настоящее имя бандита, зато видел лицо. Все, что нам нужно, это показать ему всех дворян.

Я смеюсь и достаю маску из кармана.

– Не стоит.

Каллиас так резко встает со стула, что едва его не опрокидывает. Демодок, испугавшись, отходит в сторону. Король берет у меня маску.

– Где ты ее взяла?

– В покоях Оррина.

– Элиадес? – переспрашивает Каллиас, все еще не веря в причастность графа. – Про эту улику ты говорила? Почему не сказала мне сразу?

– Ради Рубена. Я пообещала ему, что вытащу из помолвки с Мелитой, и сдержала слово. Теперь можешь взять Оррина.

Каллиас слишком доволен видом маски, чтобы и дальше дуться из-за времени. Он бежит к двери и приказывает бросить Элиадеса в темницу, пока сам не придет к нему.

Каллиас возвращается к столу и берет бокал вина.

– Похоже, следует произнести тост.

Я поднимаю свой бокал.

– За тебя, Алессандра. Да не будет твой ум использован против меня.

Я смеюсь, прежде чем сделать глоток.

– И за вас, Ваше Величество. За твое грамотное руководство. Без тебя эта растущая империя не была бы такой, какая она есть.

Он смотрит на меня, снова салютуя бокалом. И что-то в этом взгляде, в том, как он пьет, заставляет меня поджать пальцы ног.

Но наше празднование прерывается стуком в двери.

– Входите, – зовет Каллиас после паузы, во время которой явно подумал, не прогнать ли нахала.

Слуга вносит блюдо на кончиках пальцев правой руки и опускает его передо мной.

– Письмо для вас, миледи.

Я беру пергамент и смотрю на свое имя на лицевой стороне. Я не узнаю почерк.

– Понятия не имею, от кого это. Печати нет, – говорю я королю, читая записку про себя.

– Что там? – спрашивает Каллиас, когда видит выражение моего лица.