Онлайн книга «Сиделка»
|
– Бетси еще внизу? – Вроде бы. Ей-то что? Сиди себе, ничего не делай. Не работа – удовольствие. Тильда сердито фыркнула и распрямилась. Если Тиль дать повод, она будет долго расписывать недостатки сменщицы. Не знаю, что послужило причиной, но обе работницы Папаши Дюка терпеть друг друга не могли и не упускали случая пожаловаться на соперницу. Я знала об этой старой вражде, поэтому постаралась незаметно улизнуть. – Пойду, проверю, как там раненый, – быстренько развернувшись, направилась к подвальной двери. – И скажи этой бездельнице, чтобы она оторвала свой зад от стула и шла работать, – крикнула мне вслед Тильда. – Я за нее полы мыть не буду. Я молча кивнула и поторопилась спуститься вниз. – Утра, Кейт, – улыбнулась мне полненькая, румяная Бетси. Ее добродушное лицо просияло улыбкой. – Как больной? В себя не приходил? – Часа два назад очнулся, я дала ему настойку, и он сразу снова уснул, – отчиталась Бет. – Жара не было? Я подошла к раненому и прикоснулась к его лбу. Кожа казалась прохладной. Это было хорошо. И лицо больше не выглядело пугающе бледным. В тусклом свете, падающем из узких окошек, я разглядела слабый румянец, пробивающийся на щеках мужчины. – Нет. И не буянил он. Лежал ровнехонько, как положено. Очнулся, глазами так обвел все и на меня уставился. А потом спрашивает: «Где я?». Ну, я ему и сказала, что в гостинице. И настойку дала. Тут он и отключился. – Ясно. Я проверила повязку. Все чисто. Редкая удача. Видно, парень в рубашке родился. – Спасибо, Бетси. Ты можешь идти, я сама с ним посижу. – Ну да, пойду, – поднимаясь со стула, пробормотала Бет. – А то эта неумеха, небось, до сих пор печи не растопила. Я не стала поддерживать любимую тему «заклятых подруг», и Бет, вздыхая, поднялась со стула и пошла к выходу. Темная клетчатая юбка туго обтягивала ее широкие бедра, воланы, украшающие подол, зазывно топорщились, белоснежная блузка не скрывала роскошную грудь и полные, сдобные руки. Бетси была схожа с Тильдой и статью, и спелой, простонародной красотой, и внушительными габаритами. Может, именно поэтому обе служанки так враждовали? Я невольно усмехнулась. Как и в любом другом обществе, в «Серой утке» бурлили свои, непонятные посторонним, страсти. – Кто вы? Вопрос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. Посмотрев на раненого, наткнулась на цепкий, пронизывающий взгляд и мысленно выругалась. Черные глаза! Бездушные, угольно-черные глаза глядели на меня с бледного лица, вселяя непроизвольный страх. Не карие, свидетельствующие о небольшом магическом даре, не зеленые, говорящие о врожденной капельке силы, не желтые, подразумевающие природные способности, – черные. Ну надо же было так вляпаться! Вот как чувствовала, что с этим больным будут неприятности. Маг, да еще и из высших! Теперь понятно, почему на нем все так быстро заживает. Да и с одеждой вопросов больше нет – многие волшебники Дартштейна пренебрегают современной модой, предпочитая «старый стиль». – Сиделка, милорд, – отвлекшись от размышлений, коротко ответила я. – Имя? – требовательно уточнил незнакомец. – Кэтрин, милорд. – Это ты меня заштопала? – Что вы, милорд! В гостинице был проезжий доктор, это он вам помог. Я старалась говорить как можно убедительнее, но глаз не поднимала, прекрасно понимая, как многое может сказать мой взгляд. Главное, чтобы маг не оказался Чтецом, иначе, рен цена всем моим усилиям. – Ну, ладно. Что это за место? – «Серая утка», милорд. – И где она находится? – На Карстерс-роуд. – Рес! Раненый выругался и попытался встать. – Вам нельзя подниматься! – вскинулась я, укладывая его обратно. – Иначе шов разойдется. – Глупости, – хмыкнул незнакомец и опять попробовал подняться. Его худое лицо скривилось от боли. – Лягте. Я снова удержала раненого и наткнулась на изучающий взгляд темных глаз. Рес! Нужно быть осторожнее… – Пожалуйста, вам нужно лежать, – уже более мягко сказала мужчине, поправляя повязку. – Покомандуй еще, – хмыкнул незнакомец. – Спасибо за помощь, но мне некогда тут разлеживаться. Подай мой плащ. Так, да? Я тут, понимаешь, жизнь ему спасаю, а он готов ее потерять из-за глупого упрямства? – А теперь послушайте меня, милорд, – жестко произнесла в ответ. – Если вы подниметесь с постели, я не дам за вашу жизнь и ломаного рена. Это сейчас, под действием настойки, у вас нет никаких болей, но спустя полчаса эффект от микстуры закончится, и вы свалитесь в первую же придорожную канаву, где и умрете в жестоких муках. Так что советую вам лежать смирно и не пытаться свести на нет все наши труды. Не дожидаясь, пока маг придет в себя, я налила в ложку сонное зелье и поднесла к его губам. – Пейте, – приказала упрямцу и, не дожидаясь ответа, заставила проглотить лекарство. – Что за?.. – попытался возмутиться больной, но зелье уже начало действовать, и вскоре он закрыл глаза и отключился. – Вот так-то, – удовлетворенно кивнула, прислушиваясь к ровному дыханию мужчины. – Я никому не позволю портить мою работу. До самого обеда больной спокойно спал, а я сочиняла объявление в газету. Дело это оказалось не таким простым, как представлялось поначалу. Нужно было описать все свои привлекательные стороны и при этом уложиться в три-четыре строчки. Промучившись какое-то время, я все-таки составила небольшую заметку. «Сиделка, окончившая лекарские курсы при Брегольском медицинском колледже, предлагает услуги по уходу за одинокой пожилой дамой или девицей. Исполнительная, аккуратная, честная. Имеются лицензия на работу и рекомендации. Для заключения договора просьба обращаться в бюро по найму номер шесть, располагающемуся по адресу: Кобург-рейне, дом 23». Я перечитала написанное и задумалась. Стоит ли указывать, что наличие мужчин в доме нежелательно, или это только отпугнет потенциальных работодателей? Подумав, решила оставить все, как есть. Мне бы сейчас хоть какое-то место найти, а то надолго моих сбережений не хватит. Нет, Папаша Дюк на улицу не выкинет, но нельзя же бесконечно пользоваться его добротой? Он для меня и так столько хорошего сделал! В памяти всплыл промозглый зимний вечер, пустынная Карстерс-роуд, закрытые ставни домов и холодный ветер, гоняющий по улице обрывки газет и оберточной бумаги. Я брела по дороге, сама не зная, куда и зачем иду. В тот момент мне было все равно. Голод и холод гнали меня вперед. Я понимала, что нельзя останавливаться, и все шла, шла, шла… |