Книга Кейптаун, которого нет, страница 31 – Евгения Спащенко

Еще никогда мне не было так грустно. Расставание с Солеем, Шахрийяром и Аш-Эски, прощание с Халией и Фиджан навалились на меня. Абрисы прекрасного города все еще стояли перед глазами. Я горестно вздохнула, собираясь всерьез разрыдаться, но тут локомотив засвистел и резко остановился.

Спустя минуту в мое купе вошли двое странников: рыжеволосый молодой мужчина в цилиндре и дорожном плаще и его невысокая хрупкая спутница.

– Доброй ночи! – тут же поздоровался незнакомец. – Бабочка, смотри, как нам повезло! Не придется путешествовать в одиночестве.

Он забрал у нее легкий картонный чемодан и уложил на багажную полку с остальными вещами.

– Здравствуйте, – растерянно пробормотала я.

– Разрешите представиться, Чароит – Мастер Сказок. А это – моя помощница и вечная спутница Бабочка.

Он галантно поклонился, слегка опустив голову.

– О, – я смахнула с глаз слезы и протянула ему руку, – а я Странница.

– Вижу, – задумчиво сказал он, усаживаясь на диван.

Не проронив ни слова, Бабочка устроилась у окна и уставилась в мелькающую темноту.

– Куда вы направляетесь? – полюбопытствовал мой новый сосед.

– Еду домой.

– Прекрасно! А мы, наоборот, только пустились в странствия.

Он порылся в своем саквояже и достал из него потрепанную старую карту. Я с интересом смотрела на пожелтевшую бумагу.

– Мы едем в Марракеш, – он указал пальцем в какую-то точку на листе.

– Знаю этот город, – удивилась я, – но готова поспорить, он находится совершенно в другом месте. И вообще…

Я придвинулась поближе и как следует изучила пергамент:

– У вас неправильная карта. Не помню таких городов, гор, рек. Она выдуманная!

– Совершенно верно, – подтвердил мой собеседник. – Но разве это меняет суть дела?

– Что вы имеете в виду?

Я была озадачена.

– Я хочу сказать, – Чароит сложил карту вчетверо и спрятал ее, – становится ли мир менее реальным от того, что мы его придумали?

Он стащил с пальцев тонкие перчатки и бросил рядом с саквояжем.

– Вы, например, тоже возвращаетесь из места скорее вымышленного, чем настоящего…

Я начинала понимать, о чем он говорит, но все же возразила:

– Но одно дело, поверить в несуществующий город, а другое – в целый мир!

– Это лишь вопрос привычки, – махнул рукой мой сосед. – Я обычно верю в каждую историю, которую сочиню.

– Вы пишете сказки?

Мои глаза загорелись.

– Именно так, – подтвердил Чароит. – Собираю материал для них повсюду. Поэтому и путешествую. Обычно мы с Бабочкой пакуем чемоданы в разгар весны, когда ветер беспокойно стучится в окна, принося с собой запах трав и диких цветов, призывая нас отправиться в путь. Целое лето мы блуждаем по городам и дорогам, записывая услышанное. А потом, когда пойдут первые проливные дожди, и холодные зимние вечера заплетут окна морозной пряжей, сидим у камина допоздна, укрывшись в тепле нашего домика, и пишем сказки.

– Бабочка помогает вам писать?

Мне хотелось вовлечь в разговор и его молчаливую спутницу.

– Не совсем, – Чароит сжал ее ладонь. – Обычно она разбирает груды черновиков, завалы рабочего материала, прибирает в моем заставленном книгами и свитками доме и не дает мне умереть с голоду.

– Очень приятно, когда о тебе заботятся, но почему бы ей самой не рассказать…

– Боюсь, это невозможно, – покачал головой Мастер Сказок. – Видите ли, она не разговаривает.

– Совсем? – поразилась я.

– Абсолютно. У нее свой способ… общения. – Он погладил девушку по щеке. – Глаза Бабочки меняют цвет в зависимости от того, что она хочет сказать. Когда моя помощница сердится, они становятся огненно-карими, если грустит – синеют, но когда печаль светлая, превращаются в голубые. Если она согласна, глаза приобретают нежно-зеленый цвет, а когда хочет сказать «нет» – темно-серый…

– Как это интересно! – Я была поражена прекрасной незнакомкой. – Вы, должно быть, волшебница.

Бесстрастная девушка повернула ко мне голову и глаза ее посерели.

– Она говорит «нет», – рассмеялся Чароит. – Хотя и лукавит немного…

Во взгляде его спутницы вспыхнули огненные искорки.

– Не сердись, – успокоил ее Мастер Сказок.

– Сколько же оттенков вы научились различать благодаря Бабочке? – никак не могла я унять восхищение.

– Даже не знаю, – он пожал плечами. – Несчетное количество. С тех пор, как однажды утром нашел ее на пороге своего дома, обессилевшую, несчастную, я каждый день узнаю все новые значения цветов…

– С вами приключилась какая-то беда? – сочувственно спросила я.

И Бабочка грустно вздохнула. Глаза ее стали бархатно-синими.

– Не будем ворошить прошлое, – хлопнул в ладоши Чароит. – Давайте лучше выпьем чаю.

С этими словами он достал из саквояжа три блюдца, столько же чайных чашек и горячий заварник.

– Как все это оказалось в вашей сумке?

Я приподняла крышку, чтобы убедиться, что чайничек полон ароматного черного чая.

– Я только что придумал чайный сервиз, чтобы мы с вами могли устроить чаепитие.

– Вы действительно Мастер Сказок…

Я выложила на стол маисовые лепешки и угостила своих спутников. И воскликнула, сделав глоток:

– Чудесный чай! Но я знала мастера, который готовил еще вкуснее.

– Вот как? – совсем не обиделся Чароит.

Я закивала:

– Правда, это был Чайный Вампир.

– Как интересно! – теперь наступила его очередь восхищаться. – Расскажите…

Он уселся поудобнее, Бабочка тоже повернулась к нашему столу.

– Я не такой опытный рассказчик, как вы, но попробую.

И я неспешно поведала им историю Шахрийяра и Амфорной Кошки. А затем свою, в которой было так много любви, Кейптауна и ответов на важные вопросы.

Почему-то казалось, этому существу (сомнений насчет его нечеловеческой природы у меня не было) я могу доверить любую из своих жизненных историй, и он не станет сомневаться в ее правдивости.

Чароит оказался прекрасным слушателем: он удивлялся, когда было нужно, восклицал, даже грустил в самые печальные моменты… Глаза его спутницы тоже меняли цвет, пока я рассказывала. Она медленно грызла сладкую лепешку, задумываясь время от времени о чем-то своем…

– Невероятная история, – заключил Мастер Сказок, когда я наконец замолчала, – которую я бы, не задумываясь, купил, если бы вы не закончили ее.