Онлайн книга «Каннибалы»
|
– Все будет, – заверил. – Просто небольшая техническая пауза. Потом набрал Веронику. На том конце отозвалось недовольно: – Але. – Канифоль нужна. Человек беспокоится. – Никуда я не пойду, у меня больничный до четверга. – Очень жаль. Канифоль нужна сегодня. – Я же сказала! Я на больничном! – заверещала Вероника. Но Геннадий уже нажал отбой. Подумал. Написал смс звонившему: «В четверг ок?» Прилетело тут же: «ОК». С облегчением вернулся в кабинет. – Извините. Но опять заверещал телефон. Опять пришлось встать. На этот раз Геннадий сказал: – Родственник в больнице. – И прибавил по ассоциации: – Камни. В почках. Негодование сменилось сочувствием. Все покивали, поцокали, покачали головами. Геннадий опять вышел. – Рудольф Валентинович! – изобразил радость. – Здравствуйте, дорогой. Как поживаете? И не дождавшись ответа, впрочем отнюдь не потому, что Рудольф Валентинович приветствовал на английский манер, пригласил: – Ждем вас завтра в гости. – С радостью, – поддал в голос энтузиазма Геннадий. – Может, в пятницу? – Сил уже нет смотреть на пустую стену над диваном. Природа не терпит пустоты, как вы знаете, – говорил Рудольф Валентинович через улыбку. Пока еще. – Но… – Завтра подошло бы идеально. – Ох, завтра, боюсь, может быть немного неудобно. Я подневольный человек. Не совсем понимаю, в какое время меня завтра, если можно так сказать, выпустят из бюрократических когтей. До четверга я плотно занят. А вы с Мариной Викторовной наверняка… – Нам – очень даже удобно, – перебил уже без улыбки Рудольф Валентинович. – У Марины день рождения. И картина должна быть на месте. Послезавтра. Последнее слово хлопнулось, как бетонная плита, и Рудольф Валентинович повесил трубку. Геннадий недолго стыл в объятиях паники. – Ну, – лениво отозвалась на звонок Вероника. – Я легла поспать. Геннадий услышал зевок. Не исключено, что фальшивый. Вероника поразительно умела выдавать фальшивые физиологические реакции. – Дорогая, у меня хорошие новости. Он услышал, что молчание на том конце было немного недоверчивым, но совершенно бодрым. – Ты поправилась. Прямо сегодня. – Не-а. У меня больничный до четверга. – Ты заберешь канифоль и картину! Сегодня! Геннадий вернулся в зал, где проходило совещание. Он чувствовал, что уши его горят. Все тут же уставились на него – немолодые, помятые жизнью лица. – Простите, семейное. Геннадий отодвинул стул. Кругами пошло сочувствие: – Ничего-ничего… Бывает. …Ох, почки такая штука… У меня свекор тоже был на диализе… Главное, пусть скорее поправляется – родственник ваш. Геннадия так тронула их отзывчивость, что на миг он сам поверил в родственника с камнями в почках. И даже нервно прижал пальцами глаза, – последнее, впрочем, он сделал искренне. У Рудольфа Валентиновича в собственности было несколько московских рынков, особенности этого бизнеса наложили отпечаток и на характер, и на манеру вести себя в конфликтных ситуациях. Геннадий не хотел узнать, как именно. 15 – Слушай, Даш. Славик закрыл за собой дверь гримерки. Даша скомкала пропотевший купальник, запихала в пластиковый пакет. Следом отправилось трико. – Ты зря на Майю наехала. – Я наехала? – С ней не так все плохо. – Ну не знаю. – Послушай. – У нее нет прыжка. – Нет, – не спорил Славик. – Но можно натаскать. Чтобы выбрасывала ноги в шпагат. Будет казаться, что есть… Небольшой, – справедливости ради добавил он. – И колени сухие… – Ну, колени можно подзакачать мышцами… Сгибать и разгибать с резинкой. Даша хмыкнула. Но спокойствие Славика было не так просто разбить. – Ты зря. Дай мне… ну не знаю… Полгода? – прикинул он. – К концу сезона она будет выглядеть приличнее. – Не будет. – Я с ней уже немного поработал – я вижу прогресс. У нее нет данных, но башка варит. И она реально старается. Даша пропустила вторую часть сообщения мимо ушей. Так как первая поразила ее: – В каком смысле – поработал? – Позанимался. – Не поняла. – Ну. Мы немного посмотрели… вместе… на ее проблемы… Даш! Она все сама понимает! И отец ее тоже… Понимает. Там много работы, но… – Погоди, – уставилась на него Даша. – Ты давал ей уроки? Где? Здесь? – У них дома. Они специально освободили комнату большую. Специально настелили там пол, как в классе. Зеркало повесили, палку. Они очень ответственно к этому относятся. – Ты что – давал ей уроки? У нее дома? Ты?! Он неправильно понял выражение ее озарившегося лица. – Я же знаю, что ты – за серьезное отношение к работе. Я им сказал, что у тебя нет времени. Что ты очень устаешь в театре… Даша, они это понимают!.. Но что ты, в общем, за. – Ты сказал им, что я – за? – А что? Ты против? Даша почувствовала мгновенную легкость. Ее лицо осветилось. Славик обрадовался: – Фух. Ну хорошо. А то я немного боялся, что ты как-то неправильно это воспримешь. Даша чуть не засмеялась. Но совсем не от того, что подумал Славик. …Конечно! Теперь Даша видела логику в том, что раньше казалось провалом в собственной памяти. Яснее некуда. Обрадовалась Майя – обрадовался ее отец – питерской школе тут же сделали новый пол – и Лидия Николаевна тут же бросилась звонить Даше: спасибо, мол, спасибо, детям нравится. Она улыбнулась. Славик просиял в ответ. Он был доволен собой: он молодец, да. Когда надо, он может ее защитить! – Я хочу для тебя… – начал он. «Значит, у всего остального тоже есть объяснение. Просто я его не знаю, не вижу», – размышляла она. Славик заметил пробежавшую тень, принялся убеждать: – Даша, так – лучше. С такими людьми надо осторожнее. В этом уж ты мне просто поверь. Я здесь свой, а ты пока не совсем некоторые наши детали понимаешь. – Да… Я не очень понимала… Но теперь начинаю понимать. У всего есть простое и логичное объяснение! Даже если все тебя уверяют, что ты свихнулась. Даже если ты сама уже думаешь, что спятила. |