Онлайн книга «Собиратель реликвий»
|
– Прошу прощения, – выдавил из себя Лоренцо. – Это горная болезнь. Здесь, в Альпах, со мной всегда так… Мне уже лучше… Да не суетитесь вы, Карафа! «Горная болезнь?» – мысленно удивился Дисмас. Шамбери находился примерно в двух тысячах футов над уровнем моря. Герцог по-прежнему держался за сердце. Дисмас гадал, каким снадобьем сняли приступ. От обсуждения ватиканских гастрономических оргий застольный разговор перешел к иному предмету. – Значит, новый император – ваш крестный отец? – осведомился герцог Урбинский у графа Лотара. Дюрер кивнул. – И когда он собирается идти войной на Францию? – Ваше сиятельство, что за вопрос! – смущенно воскликнул Дюрер. – Вопрос не праздный. Я направляюсь в Париж, на крестины дофина. Дюрер отпил вина. – Видите ли, хоть мы с императором и близки, однако я не вхожу в число его военных советников. Со мной такие вещи не обсуждают… Герцог Урбинский ждал продолжения, и Дюрер ринулся напролом: – Однако же ни для кого не секрет, что между царственными домами Валуа и Габсбургов не существует особой приязни, а потому не будет ничего удивительного, если война все-таки разразится… Герцог Урбинский сонно прикрыл глаза. Все это ему было прекрасно известно. – Говорят, король Франциск сам хотел стать императором, – продолжал Дюрер, – и теперь наверняка досадует, упустив такую возможность. Вдобавок он оказался зажатым в тиски между Священной Римской империей и другим владением моего крестного, Испанией. Герцог Урбинский встрепенулся: – Вам угодно, чтобы я передал его королевскому высочеству Франциску весточку от вашего крестного? Дисмас вознес еще одно немое моленье, прося Всевышнего немедленно напомнить Нарсу, что они приехали сюда воровать плащаницу, а не разжигать войну между Францией и Священной Римской империей. – Предложение вашего сиятельства очень любезно, однако я всего лишь смиренный паломник, а не императорский эмиссар… «Слава тебе, Господи!» – вздохнул Дисмас. – Тем не менее, – продолжал Дюрер, – от лица императора мне хотелось бы сообщить, что император удручен – смею добавить, безмерно удручен! – беспрестанными притеснениями, чинимыми Францией суверенному Савойскому герцогству. Мой крестный был бы очень доволен, если бы эти попрания прекратились, – заявил Дюрер и, помолчав, добавил: – Незамедлительно. Герцог Карл просиял и чуть ли не замурлыкал от удовольствия. Герцог Урбинский и кардинал Арагонский с недоумением смотрели на Лотара. – При всем уважении к нашему многорадушному хозяину, – начал герцог Урбинский, – неужели Савойское герцогство и в самом деле так заботит императора? – Ах, ваше сиятельство, – беспечно отвечал Дюрер, – вы даже не представляете себе, как заботит! Его высочество относится к Савойе с поистине отеческим участием. Герцог Урбинский удивленно заморгал, выслушав это ошеломляющее известие. Подумать только, император озабочен тем, что Франция у себя на задворках устраивает вооруженные вылазки в милое, но никчемное герцогство! Удивленная гримаса на лице герцога Урбинского постепенно исчезала, сменяясь нарождающимся подозрением, что императорский крестник – просто набитый дурак. – Я донесу это до его королевского высочества, – вежливо ответил он Дюреру. – Кстати, прошу вас передать дофину, что мой крестный шлет ему самые сердечные пожелания здоровья и долгих счастливых лет. Герцог Урбинский коротко кивнул, утратив всякий интерес к бестолковому графу. Кардинал Арагонский не хуже герцога Урбинского разбирался в вопросах дипломатии и геополитики. Его тоже ошеломили внезапные стенания Лотара об участи Савойского герцогства, да еще и от имени императора, поэтому он счел нужным сменить тему разговора: – А известны ли вам намерения вашего досточтимого крестного в отношении еретика Лютера? – В отношении Лютера? – переспросил Дюрер. – Ах, Лютера! Там то еще дело… – Ересь – весьма серьезное дело. А в данном случае – чудовищное. – Угу… – произнес Дюрер тоном, допускающим неоднозначные толкования. – Его нападки на святейшего отца не прекращаются. Смею заверить, они чрезвычайно досаждают его святейшеству. Настолько, что он едва в состоянии посвящать себя своим неотложным занятиям… «Господи, не дай Нарсу уточнить про содомию!» – беззвучно возопил Дисмас. – Пиршествам и застольям? – уточнил Дюрер. Кардинал Арагонский холодно посмотрел на него: – Возведению нового собора Святого Петра. Ревностному покровительству искусствам. Зоологическим исследованиям, приносящим ему такую отраду! Его слон, Ганно… С Ганно его святейшество просто как ребенок! А еще охота… Его святейшество – человек многих увлечений и призваний… – Да, он ни от чего не отступается, – согласился Дюрер. – К превеликому сожалению, его нынешняя некрепость в седле не позволяет ему участвовать в загоне. Однако же именно он, саморучно, наносит милосердный смертельный удар, поражая добычу копьем! Будто святой Георгий, поражающий змия! Решительный. Непреклонный. Если бы Лютер сподобился это узреть, то исполнился бы великого трепета. – Зрелище, должно быть, и вправду впечатляющее, – согласился Дюрер. – Заколоть копьем обессиленного, израненного зверя… Это не каждый может. – Вы из германских земель, – сказал кардинал Арагонский. – Прошу вас, просветите меня в моем невежестве. Чего ради саксонский курфюрст Фридрих покрывает и оберегает Лютера? Ведь Фридрих – убежденный и верный сын Католической церкви! Так почему же, в то время как его святейшество прилагает все силы, чтобы заставить Лютера умолкнуть, Фридрих продолжает защищать этого еретика? Умоляю, объясните. – Ну, это все очень сложно… – Сложно? Навряд ли. – Значит, так. Лютер – подданный саксонской короны. Фридрих – правитель Саксонии. Правитель должен лояльно относиться к своим подданным. А религиозные материи оставим побоку. Кардинал Арагонский саркастически рассмеялся: – Оставить побоку религиозные материи, увы, не выйдет. Лютер – монах-августинец, то есть в первую и последнюю очередь подданный Папского престола! – Вот именно, – улыбнулся Дюрер. – Говорю же, что все это очень сложно. Кардинал недоуменно наморщил лоб и попробовал зайти по новой: – Предшественник вашего крестного, покойный император Максимилиан, тщетно добивался, чтобы Фридрих позволил произвести над Лютером дознание. Надеюсь, ваш крестный намерен поддержать святейшего отца нашего в его стремлении привести Лютера к ответу за выпады против Церкви? – Привести к ответу? – озадаченно переспросил Дюрер. – А-а, вы имеете в виду – отправить на костер? |