Книга Ключ любви, страница 28 – Барбара Картленд

Они вошли в замок, и граф приказал подать чай в салоне.

Дети никогда еще не видели, чтобы в этой комнате были распахнуты ставни, а мебель стояла без чехлов, — и уж тем более они не видели ничего из того, что было сделано к приезду графа.

Перед приездом хозяина в замке трудились множество рабочих, так что Минерва не позволяла детям заходить в салон, хотя они и бывали в остальных частях дома и видели все произошедшие там перемены.

Теперь же для Люси все вокруг выглядело дворцом из волшебной сказки.

Дворецкий и два лакея принесли превосходный чай с сандвичами и пирожными всех видов.

Поднос с серебряным чайником был поставлен перед Минервой, чтобы девушка разливала чай.

Люси все время была молчаливой и задумчивой. Только съев обещанный графом шоколадный торт, она удивленно проговорила:

— А у нас дома торт бывает только на день рождения да на Рождество. Вот бы мы всегда пили чай с тобой!

Граф улыбнулся, и Минерва сердито сказала ему:

— Вот видите, что вы натворили! Теперь они уже не будут довольствоваться хлебом с вареньем!

— Впервые в жизни красивая женщина попросила у меня шоколадный торт, — рассмеялся граф. — Не мог же я отказать ей!

Он повернулся к Люси.

— Вот что я сделаю, — произнес он. — Пока я в замке, я прикажу моему повару каждый день печь торт специально для тебя.

Люси вскрикнула и вскочила с места. Не успела сестра остановить ее, как девочка обняла графа за шею и поцеловала его.

— Спасибо, спасибо! — воскликнула она. — Ты добрей всех на свете! Я тебя так люблю!

Минерва не знала, что и сказать. Внезапно дверь открылась, и на пороге появился Тони. На мгновение он застыл, глядя на свою семью, сидевшую в другом конце комнаты, — Минерва перед серебряным прибором, Дэвид с большим куском пирога, Люси обнимает за шею графа.

Девушка тревожно посмотрела на брата, и Тони шагнул вперед.

— А, это вы, Линвуд! — произнес граф. — Надеюсь, вам понравилась поездка?

— Ваши лошади великолепны, и вы сами это знаете, — ответил Тони. — Но почему моя семья здесь?

— Я неожиданно явился к вам домой, — объяснил граф. — Мне рассказали о красоте Дуврского дома, который, конечно, должен принадлежать владельцу замка, и я решил, что он входит в мое поместье.

Тони глубоко вздохнул, но не издал ни звука. Граф добавил:

— Когда я познакомился с вашими очаровательными сестрами и братом — кстати, он любит лошадей так же, как вы, — я убедил их приехать в замок и выпить со мной чаю. Думаю, вы присоединитесь к нам?

Тони ничего не оставалось делать, и он сел рядом с Минервой, которая налила ему чаю.

Девушка заметила, что брат хмурится, и испугалась, как бы он не сказал в присутствии графа что-нибудь неподобающее.

Словно заметив возникшее между ними напряжение, граф встал, сказав Люси:

— Пойдем-ка со мной, прикажем лакеям зажечь свечи в канделябрах, чтобы ты посмотрела на комнату, как хотела.

— Это будет так здорово! — откликнулась Люси. Она взяла графа за руку и, пританцовывая, пошла рядом с ним. Они вышли из салона.

— Что произошло? — спросил Тони у сестры. — Ради всего святого, что вы тут делаете?

— Он… приехал посмотреть на Дуврский дом, — объяснила Минерва, — и я подумала… вдруг он его купит! А потом, когда пригласил нас на чай, дети так обрадовались этому, что я не смогла отказаться.

— Понимаю, — согласился Тони. — И все же умоляю тебя, Минерва, не связывайся с ним больше!

Про себя Минерва подумала, что она уже связалась с графом и, если он захочет познакомиться с ней еще ближе, помешать ему будет очень сложно.

Впрочем, сказала себе она, граф скоро вернется в Лондон и забудет семью Линвудов.

Если же он купит Дуврский дом, то, возможно, позволит им остаться там в качестве арендаторов, и тогда будущее будет куда менее мрачным.

Граф вернулся очень скоро. Вслед за ним вошли лакеи с длинными шестами, на концах которых были огоньки.

Когда свечи в канделябрах загорелись, Люси в восторге затанцевала по комнате.

— Как красиво! — щебетала она. — Я так и думала, что будет красиво!

Она вытянула вверх руки и закружилась сначала под одним канделябром, а потом под другим.

— Когда-нибудь, — сказал Минерве граф, — она поедет на бал и станет его королевой, как ее сестра.

На лице Минервы появилось выражение удивления, и она произнесла:

— Я никогда не была на балу… но, быть может, Люси повезет больше!

— Вы никогда не были на балу? — переспросил граф, словно боясь ослышаться. — Но ведь даже в такой глуши должны время от времени устраиваться празднества.

— Когда папа был жив, он ездил на охотничьи балы, просто чтобы не обижать тех, кто приглашал его, — пояснила Минерва. — Но когда я выросла, у нас не стало денег… ни на платье… ни на карету, чтобы отвезти меня.

Последние слова показались ей слишком мрачными, и девушка весело добавила:

— Конечно, я могла бы поискать в вашем поместье тыкву, чтобы превратить ее в карету, и белых крыс, чтобы превратить их в лошадей и запрячь!

— Я хочу предложить вам кое-что получше, — сказал граф. — Однажды, Минерва, вы будете приглашены на бал сюда!

Минерва уже заметила, что однажды он назвал ее по имени. Теперь же, услышав это во второй раз, она заметила, что ее сердце забилось чаще, и назвала себя глупышкой.

Тони ведь уже предупреждал ее, что граф порочен.

Теперь Минерва понимала, что имел в виду Тони, говоря, что граф неотразим в глазах женщин. Девушка заметила в нем что-то магнетическое — она была увлечена им не меньше детей и чувствовала, что все прочнее вязнет в незримой паутине, из которой невозможно ускользнуть.

Эти мысли так взволновали Минерву, что она сказала:

Думаю… нам пора… мы должны вернуться домой.

— Я отвезу вас, — предложил граф.

— Н-нет… не стоит… не нужно снова запрягать лошадей, — отказалась Минерва. — Мы пройдемся пешком.

— По-моему, вы утомлены, — заметил граф, — так что я все-таки отвезу вас.

По его голосу Минерва поняла, что он думает о прошлой ночи, понимая, что она все еще чувствует усталость, хотя и не признается в этом.

Граф позвонил и приказал заложить лошадей. Когда экипаж был подан к парадному входу, Тони нерешительно предложил:

— Я… я отвезу их… если позволите, ваша светлость.

— Я хотел бы сделать это сам, — ответил граф.

Тони ничего не оставалось делать, как только помахать с лестницы Минерве и детям, которые устраивались рядом с ней в фаэтоне.