Книга Влюбленный король, страница 10 – Барбара Картленд

— Твои слова не лишены смысла, — ответил герцог.

У них с Зитой существовал своего рода обычай: принимать в беседе противоположные точки зрения — но не для того, чтобы поспорить, а просто ради забавы, дабы позволить остроте ума осветиться новыми гранями.

Герцогиня никогда не понимала истинного смысла этой игры.

— В то же время, — продолжал герцог, — мы бы ничего не заметили, если б необычное стало обычным. И, безусловно, тоже не радовались.

У Зиты заблестели глаза, и она уже открыла рот, чтобы ответить отцу, но тут герцогиня не выдержала.

— Довольно абсурдных идей, Зита! Будь добра, не приставай к отцу с глупыми вопросами! У нас очень много дел, завтра приезжает его величество.

— Мама, а во сколько он приедет? — спросила Софи.

Поскольку вопрос был задан ее любимицей, Луиза ответила без промедления:

— Программа лежит у меня на столике, Софи. Полагаю, король уже в пути. Он переночует у друзей, их замок находится недалеко от нашей границы.

— А когда мы его увидим?

— Твой отец встретит его величество в гостинице «Золотой крест» завтра в одиннадцать часов и сопроводит его во дворец с эскортом.

— А где будем мы? — продолжала расспросы Софи.

— А мы будем ждать его здесь, — терпеливо сказала герцогиня. — Надень розовое платье, в нем ты будешь выглядеть совсем как розочка.

Зита с трудом подавила смех, потому что ни при каких обстоятельствах сестра не могла быть похожа на цветок.

Этому препятствовали неопределенного цвета волосы, которые она гладко зачесывала назад, и невыразительное лицо.

Зита переглянулась с отцом и сказала то, что, по ее мнению, было весьма полезным советом:

— Софи, попроси парикмахера, пусть он оставит несколько прядей волос свободными, чтобы они обрамляли лицо, и ты действительно будешь похожа на цветок, как сказала мама.

— Если мне понадобится твой совет, Зита, я сама тебя спрошу, — отрезала герцогиня.

С этими словами она поднялась из-за стола и жестом велела старшей дочери следовать за ней.

— Пойдем, Софи, — добавила она совсем другим тоном. — У нас с тобой масса дел. И никого, кроме меня, не слушай!

Они вышли, и Зита тихонько вздохнула, провожая их взглядом.

Отец и дочь молча посмотрели друг на друга.

Наконец герцог ласково положил руку ей на плечо.

— Не думай ни о чем, дорогая, — сказал он. — Лучше представь, как мы повеселимся с тобой в горах.

Уединившись в своей спальне — а это было единственное место, где ее не задевали приготовления к празднику, — Зита задумчиво подошла к окну.

Она не любовалась пейзажем, а раздумывала, как бы ей увидеть короля Максимилиана.

Герцогиня строжайше приказала ей оставаться наверху и не высовывать нос.

Ей предстояло провести дни праздников в комнате, которая когда-то была детской, потом классной, а теперь торжественно переименована в гостиную их высочеств.

Зита по-прежнему называла ее «детская».

Ей даже чудились игрушечные домики, в которых когда-то жили их куклы, деревянная лошадка Генриха и его детское оружие.

Генрих всегда ломал кукол, когда сердился, а к своим игрушкам сестер не подпускал.

Теперь в комнате стояла резная мебель, окна были занавешены дорогим муслином.

Зита думала о Софи.

Будет ли она счастлива в Вальдестине?

Там, где из-за каждого угла выглядывают тени красоток.

Хотя она вряд ли заметит, а вот король…

«Интересно, он разочаруется так же, как папа? И ему тоже придется уходить в горы и леса, вместо того чтобы ездить в Париж и наслаждаться жизнью, как сейчас?»

Трудно представить, что будет делать король Максимилиан, — ведь все, что Зита о нем знала, почерпнуто из газетных статей, обрывков слухов и двух размытых портретов в журнале.

Зита приняла решение.

Она увидит его во что бы то ни стало, и ей никто не сможет помешать.

— Даже если мне придется стоять в пыли у дороги, я все равно на него взгляну! — вслух сказала она.

И вдруг ее осенило.

Идея была довольно» дерзкой, но приключение обещало быть волнующим.

Мама, безусловно, пришла бы в ужас, но Зита не сомневалась, что все останется в тайне.

Накануне приезда короля Максимилиана на Зиту никто не обращал никакого внимания, но если б это кому-нибудь взбрело в голову, он бы удивился слишком спокойному выражению ее лица и некой отрешенности, словно она была глубоко погружена в собственные мысли.

И если б герцог был повнимательнее, он заметил бы особый блеск в ее зеленых глазах.

Такое выражение глаз бывало у его матушки, когда она замышляла что-то особенное.

Принцесса Илена, так ее звали до замужества, постоянно шокировала своими проделками старомодных придворных отцовского дома.

Но, несмотря ни на что, ее все любили за красоту и уважали за смелость.

А Зита пошла в свою бабушку-венгерку, женщину с несгибаемой волей.

«Я сделаю это!»— решила девушка.

Вечером, к величайшему облегчению матери, Зита рано ушла к себе, сославшись на легкое недомогание.

Если бы кто-то увидел, что она делает в спальне, то был бы весьма озадачен: на спинке кресла она аккуратно разложила костюм для верховой езды, а затем стала упаковывать в узел какую-то одежду.

Зита была слишком возбуждена, чтобы уснуть, поэтому не стала ложиться.

Дождавшись, когда из-за гор появились первые лучи рассвета, затмившие сияние ярких звезд, она подхватила узелок и вышла из комнаты.

Тихонько проскользнула мимо спящих привратников, вышла через парадный вход и незамеченной дошла до конюшни.

Как она и предполагала, там никого не было.

Она тихонько свистнула.

Издав радостное ржание, Пегас вышел из стойла поприветствовать хозяйку.

Зита потрепала скакуна по холке и угостила его сахаром, а затем принялась за дело.

Отец приучил ее к полной самостоятельности.

— Как ты можешь делать все это сама, без конюха? — спрашивала ее Софи.

Она удивлялась, с какой ловкостью сестра могла взнуздать и оседлать лошадь.

Зита привычно справилась со всеми приготовлениями, приторочила узел с одеждой и словно перышко взлетела в седло.

Проехала шагом по главной аллее и пришпорила коня, а оказавшись за воротами, галопом помчалась по лугам, избегая домов и виноградников.

Пегас мягко постукивал копытами, приминая сочную альпийскую траву, в которой пестрели разнообразные цветы.