Онлайн книга «Династия любви»
Кингфишер шел за Тилой как верный пес, изредка фыркая. А девушка поверяла ему свои мысли и переживания. Она провела коня по саду в стойло и вернулась в дом. Уже у входа ей показалось, будто изнутри доносится чей-то голос. Кто бы это мог быть? Коблинс в такое время вряд ли на ногах. После обеда он всегда храпит в кресле на кухне. Сгорая от любопытства. Тила вбежала в гостиную, Возглас радости вырвался у нее, когда она увидела стоявшего там человека. Роби! За ним в открытую дверь она, к своему удивлению, заметила дорогую коляску, запряженную породистыми лошадьми. Она кинулась к брату и, крепко обняв его, спрятала лицо у него на груди. — Роби! Роби! Ты приехал! Как замечательно! — Я знал, что ты обрадуешься мне, — засмеялся Роби. — Как твои дела? — Все было ужасно, пока я не увидела тебя! — улыбнулась Тила. — Почему ты приехал? Что случилось? — У меня дело. — загадочно промолвил он. — И нам еще о многом надо поговорить. Но сначала вели Коблинсу показать моему кучеру дорогу в конюшню. Тила изумленно уставилась на брата. Но ничего не стала спрашивать. Кому, как не ей, знать: Роби ничего не расскажет, пока сам не захочет. Она тотчас оставила гостиную и сбежала вниз по крутой лестнице, ведущей на кухню. Как и следовало ожидать, чета Коблинсов мирно похрапывала в креслах, перенесенных из кабинета. На секунду Тила засомневалась, будить ли их, — старые слуги очень любили послеобеденные часы отдыха. Но Роби приехал, он дома, а это гораздо важнее всего остального. Больше не раздумывая, она тронула Коблинса за плечо. — Эй, проснись, — тихо молвила она, — сэр Роберт приехал! — Что? Что вы сказали, мисс? — сонно спросил Коблинс. — Сэр Роберт приехал, — повторила Тила. — Он хочет, чтобы ты показал его кучеру путь на конюшню. — Сэр Роберт вернулся! — воскликнул Коблинс. Пока, охая и кряхтя, он вставал на моги, проснулась его жена. — Что же делать, мисс Оттила? — забеспокоилась ома. — Сэр Роберт вернулся, а у нас нечего даже на ужин приготовить. Коблинсы всегда обращались к ней так. Они считали, что называть ее неполным именем — значит проявлять неуважение. — Мы что-нибудь обязательно найдем, — заверила ее Тила. — Но сначала я должна поговорить с сэром Робертом. Я даже не знаю, останется ли ом здесь. Коблинс уже окончательно пришел в себя и теперь надевал свой сюртук. Давно выцветший и во многих местах заплатанный, этот сюртук тем не менее придавал Коблинсу вид настоящего, вышколенного дворецкого, который умеет выдерживать этикет Большого дома до мелочей. Он поправил свои поредевшие седые волосы и горделиво направился из кухни в гостиную. Роби ждал его там. — Добрый день, сэр Роберт! — с почтением сказал дворецкий. Типе всегда становилось смешно, когда Коблинс говорил официальным тоном, — он напоминал ей голос епископа на службе. — Рад тебя видеть, Коблинс, — приветствовал его Роби. — Будь добр, покажи моему кучеру дорогу до конюшни, чтобы он смог поставить лошадей. А сам он будет спать в доме, потому что крыша конюшни протекает. — Хорошо, сэр Роберт, — нисколько не удивившись, ответил дворецкий. Все с тем же достоинством он удалился. — Если ты и твой конюх остаетесь, — сказала Тила, — я могу лишь надеяться, что вы догадались привезти с собой что-нибудь съестное. Здесь нет ни-че-го — в этом доме нет абсолютно никакой еды. — Я предвидел это, — лукаво улыбнулся брат, — поэтому привез пару корзин, наполненных весьма недурственными продуктами, например, pate de fois gras! — Откуда у тебя все это? — растерялась девушка. — Я купил, — просто ответил Роби. На какое-то время в гостиной воцарилась тишина. — Ты что… шутишь? — опомнилась наконец Тила. — Вовсе нет, я ведь предупредил тебя, что нам о многом надо поговорить, — напомнил брат. — Но для начала давай присядем. Между прочим, совершенно случайно я прихватил бутылку шампанского, которое мы с тобой и выпьем. — Я, наверное, сплю, — прошептала Тила, — если только ты вдруг не стал миллионером. — Ну, что-то вроде того, — ответил Гоби. — Да, теперь я абсолютно уверена — все это мне просто снится… — пробормотала Тила. Они прошли в кабинет матери, который нисколько не изменился после ее смерти: французский мебельный гарнитур по-прежнему стоял там; его нельзя было продать, так же как и полотна эпохи Французской революции, привезенные дедом. Солнце заглядывало в окна, и комната казалась очень уютной. Гоби встал у камина и огляделся по сторонам. Тила закрыла дверь. — Ты хорошо выглядишь, — сказала она. — Я знал, тебе понравится мой новый костюм, — довольно усмехнулся он. — Это первое. что я купил. Тила опустилась в кресло эпохи Людовика Четырнадцатого. — Ты должен рассказать мне все с самого начала. Я просто… умираю от любопытства! — В то, что я расскажу, будет довольно непросто поверить, — покачал головой Гоби. — Но наша судьба коренным образом переменилась. — Но как? Что произошло? — нетерпеливо подпрыгнула в кресле Тила. — Я одолжил дом! — Одолжил дом? Как это? Теперь что… кто-то., будет жить здесь? Тила не могла собраться с мыслями, чтобы вывести из услышанного какое-нибудь заключение. Гоби засмеялся: — Я был точно так же удивлен, когда Патрик О'Келли рассказал мне об этом. О Патрике Типе доводилось слышать и раньше. Этот друг ее брата был младшим сыном графа О'Келли, ирландского дворянина. Роби говорил, что Патрик часто помогает людям и именно благодаря ему имя Роберта Ставерли было включено в гостевые списки многих домов. — А как мог Патрик О'Келли одолжить дом? — недоумевала Тила. — И если он сделал такое предложение, то кто мог согласиться на это, учитывая, в каком состоянии находится дом? — Именно об этом я и спросил его, — признался Роби. — Ответ был прост — американский мультимиллионер. Тила замерла. — И это правда? Действительно правда? — Клянусь честью! — воскликнул Роби. — Это самая замечательная новость в моей жизни, — радостно пролепетала Тила. — А теперь расскажи все по порядку! — уже приказным тоном произнесла она. |