Книга Анатомия Линды. Дилогия, страница 100 – Ирина Лакина

Рэй откинулся на стену лифта, скрестил на груди руки и прикрыл глаза. Он напевал что-то себе под нос, покачивая в такт головой.

Мой муж был сегодня просто обворожителен. Днем мы пробежались по магазинам и скупили добрую четверть товаров во всех попавшихся по пути бутиках. На этот вечер он выбрал шутливый и беспечный образ юнца от Эди Слимана — простая серая футболка с резаной горловиной и короткими рукавами, незатейливые подтяжки с геометрическим орнаментом, узкие темно-синие брюки и такого же цвета кеды с высокой белой подошвой. Довершала этот комплект черная шляпа, из-под которой на его лицо спадала длинная челка.

Этот костюм сбросил ему сразу пять-шесть лет возраста, и я не могу сказать, чтобы мне это не нравилось. У меня словно появился шанс узнать другого Рэя — шалопая и весельчака, который прожигает жизнь в ночных клубах и стриптиз-барах.

Поддавшись его влиянию, я сама вырядилась, как девчонка, и теперь с удивлением рассматривала себя в зеркале. Оказывается, мне идут пышные юбки бирюзового цвета с Микки Маусами, облегающие черные топы и фиолетовые кеды.

Я решила зайти еще дальше и не стала вытягивать волосы утюжком, позволив им принять свою естественную форму пушистого шара из огненно-рыжих завитков.

Наш внешний вид веселил меня, заставлял радостно биться сердце. На душе было легко и спокойно. Впервые за долгое время где-то в глубине сознания росло предчувствие чего-то хорошего.

Я не удержалась и тронула Рэя за локоть. Он тут же открыл глаза и с нежностью посмотрел на меня.

— Чего желает моя дорогая Пеппи? — муж расплылся в широкой улыбке и поправил на голове шляпу, флиртуя и заигрывая со мной глазами.

— А ты как думаешь? — я дернула бровью.

Он довольно сощурил глаза и притянул меня к себе. В ту же секунды его губы накрыли мой рот поцелуем. Это был умопомрачительный, вспепоглащающий поцелуй, от которого захватывает дух.

Даже стремительный взлет на сотый этаж небоскреба был не в состоянии соревноваться с этим поцелуем по остроте ощущений. На мгновение я потерялась во времени и пространстве. Единственное, что я четко осознавала — его теплые, мягкие губы.

Я легонько провела кончиками пальцев по его небритой щеке и быстро чмокнула в нос.

— Мы точно подростки, которые сбежали от родителей, чтобы напиться и покутить.

— Не говори ерунды. У нас самих уже дочь-подросток.

— Что?! — я слегка толкнула его и вытаращила глаза, — Вики подросток? А я, значит, без пяти минут бабуля? Так получается?

— Даже будучи бабулей, ты останешься самой сексуальной женщиной в моих глазах.

Он провел рукой по моей спине, заставляя шевелиться волоски на коже, а затем крепко сжал ладонью мою задницу. Почти болезненное ощущение возбуждения пронзило тело. Я невольно ахнула и прикусила губу.

В эту секунду в кабине тренькнул звоночек, и двери лифта распахнулись прямо напротив рецепции ресторана.

Я первой выскочила наружу и округлила от удивления глаза. Мы точно оказались в кладовой, набитой кристаллами «Swarovski». В глазах начало рябить от блеска и игры света. Улыбающаяся хостес по-английски поприветствовала нас.

Рэй назвал свое имя и фамилию и нас повели к нашему столику. Я, как любопытный ребенок, озиралась по сторонам, с трудом сдерживая вздохи восхищения.

Интерьер ресторана поражал воображение своей изысканностью и роскошью. Насыщенный сиреневый цвет ковролина, черный и серебряный металл в отделке стен и потолка, хрустальные люстры и светильники, велюровая обивка мебели в минималистском стиле — все это прекрасно гармонировало друг с другом, создавая впечатление состоятельности и комфорта.

В зале играла приятная ненавязчивая музыка. Мужской баритон напевал джазовую мелодию, мой слух улавливал тихие звуки разговоров за столиками, изредка звенели бокалы, где-то за спиной слышались мягкие кошачьи шаги официантов.

Пахло сиренью и смесью дорогих духов посетителей.

— Прошу, ваш столик, — девушка рукой указала на уютный столик для двоих возле панорамного окна.

Не успели мы расположиться, как перед нами возникла фигура вышколенного официанта в белоснежной униформе. Он улыбнулся и кивком головы поприветствовал нас, а затем подал каждому меню.

Я опустила глаза на неизвестные названия, а когда подняла их — официанта и след простыл.

— Соединенным Штатам следует бояться китайской армии, — прошептала я, бросая на Рэя заговорщицкие взгляды.

— Это еще почему? — он удивленно вскинул бровь.

— Представь себе их уровень подготовки, если даже официанты в этом ресторане могут двигаться столь стремительно и бесшумно.

Мы оба прыснули от смеха.

— Не знаю почему, но меня не покидает какое-то волнительное предчувствие, — сказала я, перелистывая страницу с салатами, — словно кто-то включил мою интуицию на полную мощность.

— И что же тебе говорит твоя интуиция?

— Что этой ночью произойдет нечто великолепное, — я отложила меню и улыбнулась мужу.

— Ну, это не секрет, — он хитро оскалился, — лично мне и так было известно, что нас ждет одна из самых великолепных и страстных ночей.

— Тише ты, — шикнула я на него, — я не об этом.

— Неужели? А я думал, после моего приезда ты думать больше ни о чем другом не можешь.

— Рэй, прекрати шутить. Я говорю вполне серьезно.

— И что же, по-твоему, произойдет?

— Хилари… — заявила я и закусила губу, опасаясь продолжить фразу.

Мне казалось, если я произнесу вслух свои предположения и догадки, все испортится. Разрушится хрупкая магия ожидания чего-то хорошего и на наши головы вновь упадут дурные новости.

Рэй, услышав имя сестры, сразу погрустнел. С его лица исчезла легкомысленная игривая улыбка, а в глазах появилась печаль и тоска. Он снял шляпу и положил ее на край стола, затем рукой поправил сбившуюся челку.

— Мне кажется, нам не стоит больше надеяться. Она уже неделю в коме. Неделю ее лихорадит. Мы лишь зря мучаем себя напрасными надеждами.

— Но ведь, в отличие от других пациентов, ей не становится хуже. Если бы она не справлялась, то уже была бы при смерти. Рэй, я видела их! Видела людей, которые после пары-тройки дней лихорадки, находились между жизнью и смертью. Поверь, у них нет ничего общего с Хилари. Она борется целую неделю! У нее все еще работают органы, анализы находятся на уровне критических пределов, но, все же, не превышают их, нет признаков смерти мозга или отказа нервной системы.

— Ли, детка, — он протянул через стол руку и сжал мою ладонь, — давай сегодня не будем об этом? У нас есть этот вечер. Вечер, когда все живы, когда мы рядом. Вечер в таком прекрасном месте.

Я повернула голову к окну и замолчала, наслаждаясь видом. Невероятное по красоте зрелище предстало передо мной. Упирающиеся в ночное небо крыши небоскребов, переливающихся огнями, как новогодние елки, разноцветные иероглифы, танцующие на стенах зданий, оранжевые полоски автомобильных фар на проспекте в самом низу, огромный диск луны, пронзающий городской смог своими яркими лучами.