— Да, ты прав, нет у меня никакого мужа. Был да сплыл. Раньше было все, а теперь нет ничего. У меня нет даже паспорта. Есть лишь работа и этот мальчик. И он будет со мной, чего бы мне это ни стоило!
Голос ее взлетел, она ударила кулачком по мокрому старому столу, попала в выемку, где уже скопилась вода, и обрызгала Алексея. Он мотнул головой, вытер лицо рукавом рубашки, но Альбина ничего не заметила. Она уже снова замерла, низко склонив голову.
— Пойдем в дом. Незачем сидеть под дождем, когда в комнате тепло и сухо. Там можно спокойно поговорить. — Алексей мягко обнял ее за талию и попытался поднять со скамейки, но Альбина сбросила его руку. Он повторил: — Прости меня. Я вел себя как последний идиот. Как грубый хам. Если тебе очень неприятна моя компания, я вернусь к себе.
— В избушку? Ночью? — пробормотала она, не глядя на него.
— Ну да. Я так хорошо знаю дорогу, что найду сторожку в любое время суток. Даже на ощупь.
Девушке уже казалось, что она ведет себя как взбалмошная девчонка, и, поднимаясь со скамьи, она произнесла усталым, потухшим голосом:
— Не говори ерунды. Пойдем в дом.
Он открыл ей дверь и пропустил внутрь, а сам остался на пороге, под козырьком. Достал сигареты и закурил, вглядываясь в темноту.
Альбина вошла в свою тесную крошечную спаленку, скинула влажную футболку и джинсы, надела халат, стянула резинку с мокрых волос. Посмотрела на себя в маленькое зеркальце, стоявшее на подоконнике, вздохнула и начала сушить волосы полотенцем.
— Ты давно живешь здесь? — Этот вопрос, неожиданно прозвучавший за ее спиной, заставил Альбину вздрогнуть. Полотенце соскользнуло вниз, к ногам, обутым в розовые шлепанцы. Алексей, стоявший в дверях, нагнулся, поднял полотенце и аккуратно развесил его на спинке кровати. Потом окинул ее внимательным взглядом и, не дожидаясь ответа, произнес без тени улыбки: — Ты похожа на русалку. Это ведь не твой дом, верно? Все вещи в нем говорят, нет, кричат, что у них была другая хозяйка. Эта старомодная люстра, эта ужасная скатерть на столе, эти пыльные книги… Я угадал? Если не хочешь, не отвечай. Но может, я смогу тебе чем-нибудь помочь. Ты упоминала о своем паспорте…
— Да. У меня нет паспорта. Но чем ты можешь мне помочь?
Он криво усмехнулся:
— Да, в самом деле, чем может помочь кому-то бирюк, живущий в глухом лесу. Леший.
— Прости, я не то хотела сказать. Я имела в виду, что ты не знаешь… Ну, не знаешь всех обстоятельств.
— Так расскажи о них.
Альбина откинула еще влажные волосы назад, на спину, и проскользнула мимо него в зал. На Алексея вдруг повеяло запахом душистых трав, обрызганных летним дождем. «Какие длинные у нее волосы, — подумал он. — Длинные и пушистые, в них так и хочется окунуть пальцы. Почему она всегда стягивает их в хвост?»
Альбина села на стул и подперла голову кулачками. А и в самом деле, почему не рассказать ему о себе? Возможно, он не станет потешаться над ней, думать, что она бестолковая и доверчивая.
«Но кто он? — уже в который раз подумала Альбина. — Почему живет один в лесной избушке?»
Она подавила вздох, посмотрела прямо ему в глаза и тихо сказала:
— Ты прав, это действительно не мой дом.
Глава 22
А в это время в Москве, в квартире, которая когда-то принадлежала погибшему Кириллу Рябинкину, красивая блондинка мерила шагами дорого обставленную спальню, покусывала нервно пухлые губы и поглядывала на трубку радиотелефона, валявшуюся на широкой, как поле для гольфа, кровати, застеленной атласным покрывалом.
«Почему он так долго не звонит? — думала Оксана. — Может, что-нибудь непредвиденное случилось? Но что там могло стрястись? Две осечки подряд — нет, это невозможно!»
Она села на кровать, взяла валявшийся тут же глянцевый журнал и принялась листать его. Он не заинтересовал ее, она зевнула и отбросила его в сторону. Съехав по гладкому покрывалу, журнал шлепнулся на пол, но женщина даже головы не повернула.
Ей снова вспомнился позавчерашний вечер, так восхитительно начавшийся и так бездарно закончившийся.
Они ужинали в «Ла Гротта», ее любимом ресторане. Облокотившись на спинку оранжевого диванчика, она думала о том, как выглядит в этом теплом, мягком, уютном свете, струившемся из отверстия-окошка в стене. Наверное, неплохо, раз мужчины за соседними столиками бросают на нее взоры, полные тайного желания, а женщины косятся завистливо и злобно.
— Ты сегодня просто великолепна, Ксюша, — заметил ее спутник, сидевший напротив. — И тебе очень идет это платье. И новая прическа… она придает тебе задорный вид.
Женщина удовлетворенно улыбнулась, тряхнула короткими золотистыми волосами, искусно уложенными в дорогом салоне, и погладила ножку бокала, стоявшего перед ней.
Официант принес заказ. Как ни была Оксана голодна, но все же решила, что сначала нужно поговорить о деле. Разворачивая салфетку, спросила тихо:
— Он звонил?
— Еще нет. — Мужчина посмотрел на свое левое запястье. — Что-то задерживается. Но ты не волнуйся. Мало ли какие обстоятельства.
Блондинка едва заметно вздохнула. Ей хотелось, чтобы хотя бы в этот вечер мысли о деле больше не беспокоили ее.
Ах, как ей надоело ждать и бояться, как она устала вздрагивать в темноте от каждого звука! Как ей хотелось покоя! Но, с тех пор как она узнала, что он жив, этот человек, которого она давно похоронила и уже почти вычеркнула из своей памяти, о покое пришлось забыть.
По ночам ей слышались пугающие шорохи и загадочные звуки: казалось, что открывается входная дверь, что кто-то входит, идет крадучись по коридору. Она говорила себе, что все это — просто игра воображения, что он не войдет, не откроет дверь своим ключом, потому что на двери давно уже стоят новые замки… Но каждую ночь, даже если она спала не одна, все повторялось, ужасные звуки и страшные мысли продолжали преследовать ее.
— А ты сам не можешь ему позвонить? — глядя в глаза мужчине, спросила Оксана.
— Ну что ты, милая, — ответил он ласково, — мы ведь договорились, что он…
— Да-да, я знаю… Он позвонит тебе сам, когда сможет.
Хотя никто и не думал прислушиваться к их словам, они все равно почему-то избегали произносить имя человека, звонка которого с таким нетерпением ждали.
— Но я так боюсь, — в голосе женщины послышались жалобные интонации, — что не могу думать ни о чем другом. Я боюсь, что однажды откроется дверь и…
— Не бойся, солнышко. Никита знает свое дело, — едва слышно произнес мужчина. — И потом, он ведь тоже хочет скорее получить свои деньги. Но давай больше не будем об этом говорить. Давай хоть на время забудем обо всем… Жалко тратить такой чудесный вечер на эти разговоры. Вспомни, какой сегодня день!
Оксана улыбнулась:
