Онлайн книга «Зеркальные числа»
|
Оператор встретил меня у трапа: тощий, невысокий, весь какой-то хлипкий. Голова обрита наголо по дурацкой молодежной моде; цыплячья шейка торчит из просторного комбинезона, как лом из унитаза. Протянул узкую ладошку, пискнул тонким голосом: – Шура Грин. Добро пожаловать на борт, господин ревизор. Тьфу ты. Шпак недоделанный. И ручонка – как птичья лапка, косточки тонюсенькие. Попался бы он мне во времена службы – я бы его рваным тельником загонял, но сделал бравым космофлотчиком. – Какой еще «Шура»?! Тут что, вечеринка со шлюхами? Изволь представляться по полной форме, салага. Чего такой худой? Подкачался бы, что ли. Девки таких не любят, узкоплечих. Сопляк расплылся в идиотской улыбке: – Мне на девок как-то плевать, господин ревизор. Екарный бабай! Еще и из этих. Вот как лететь черти куда, если боишься спиной к товарищу повернуться? А это мурло лыбится: – Могу и по полной форме представиться. Александра Грин, оператор бортового оборудования, к вашим услугам. Е-мое, девка! Я растерялся даже. Молча прошел на корабль, протиснулся по узкому коридору. Вполуха выслушал доклад капитана «Джейрана». Махнул рукой: – Взлетай, шкипер. Действуй согласно плана полета. И в свою каюту, обживать. Месяц ползли на планетарных, до орбиты Плутона. А там уже девица-оператор запустила гипер, и пошли мы с приличным ускорением в сторону «квадрата». Пришлось три недели терпеть два «же», но я-то привычный. Александра, кстати, оказалась толковым технарем. И перегрузку держала, как заправский космач, будто на железе с рождения. Я старался пореже с ней пересекаться, насколько это возможно на крохотном корабле. Не по себе. Все-таки женщина на борту – это нонсенс, в боевом космофлоте невозможный. Хотя, какая она женщина? Так, цыпленок. При любой оказии я пробирался в рубку. Посторонним там болтаться не положено, но я все-таки – старший на борту. Могу себе позволить. Я садился на откидном кресле и пялился в единственный обзорный экран. Вот они, звезды. Врачи души моей. * * * Кажется, капитан меня робеет. Он неплохой парень, но «пиджак». Его не гоняли сержанты в лагерях, не выбрасывали на Новосибирских островах, без жратвы и без связи, с одним ножом – на выживание. Гражданских пилотов почти не осталось: всех заменила автоматика. Если не считать боевой флот, людей пускают к штурвалу только на пассажирских рейсах. И еще у научников: яйцеголовые лезут в такие дыры, что роботы могут просто свихнуться. Вот и наш капитан первым садился на Нептун, а до этого гонялся за кометами. Ужинаем мы обычно вместе, в закутке у рубки, гордо именуемом «кают-кампанией». Когда сбавили ускорение, шкип выкатил из своих запасов армянский коньяк. По стерео показывали дайджест новостей с Земли. Все то же самое: массовое увлечение молодежи виртами, попытки признать их виртуальными наркотиками и запретить; выход Штатов из международного проекта по строительству суперколлайдера на Луне; стычки в Антарктиде. – Эти либералы доведут планету до цугундера – сказал я, – вместо того, чтобы шарахнуть кулаком, мажут повидло на какашки. – То есть, господин ревизор, вы считаете неверной нынешнюю политику соглашения? – аккуратно поинтересовался шкип. – Конечно, – кивнул я, – ты не представляешь, как меня, да всех ребят, достали эти крысиные морды из правительства. Каллисто был уже нашим – так нет, вмешались, остановили боевую операцию, ввели управление ООН. Сдали все завоеванное. Просто навалили кучу на могилах погибших пацанов. – Силой всего не решить, – упрямо сказал шкип, – мир разнообразен, сотни государств. Надо искать компромисс. Почву для объединения. Всеобщую цель: продление активной жизни, развитие. Наука. Освоение космоса, наконец. – Собрать в кучу этот балаган нереально, – хмыкнул я, – говорят, в Австралии до сих пор фермеры ездят на лошадях – настоящих, на четырех ногах. Что у меня может быть общего с этими колхозниками? Объединить может только глобальная катастрофа. Какая-нибудь смертельная эпидемия. Словом, враг. – Например, зеленые человечки, напавшие на планету? – подала голос Александра. – Или так, – кивнул я. – И тогда храбрые космофлотцы достанут свои десятидюймовые плазмоганы из широких штанин и спасут всех? А самый лучший верхом на белом слоне въедет в золотой чертог и станет Императором Земли! Ах, как это романтично! Александра артистично закатила глаза и изобразила «глубокое волнение», задышав грудью – которая, оказывается, у нее имелась. Явно издевалась, пигалица. Я промолчал. Капитан – тоже.  * * * Нас вела автоматика, и в вахтенных на мостике не было нужды, пока корабль шел по прямой, все ближе подбираясь к субсвету. Нередко я встречался в рубке с Александрой: она приходила с кружкой кофе, забиралась на свое кресло с ногами и читала. Мне нравилось, что она не пользуется дурацкими очками-шторами от лба до губ, в которых молодежь постоянно смотрит сериалы. Освещавший ее лицо старинный планшет был гораздо симпатичнее. У нее новый бзик: носит старинные приспособления для улучшения зрения – стеклянные линзы в оправе. Такие винтажные штуковины, кажется, тоже называются «очки». Они ей очень идут. И вообще, я перестал ее избегать. Привык. – Здорово, правда? – Что «здорово»? Она качнула кружкой в сторону экрана. – Звезды. Вселенная. Полет. Я кивнул: – Да. Жаль только, что мы не знаем, есть ли эти звезды. Может, они давно погасли, а свет идет и идет миллиарды лет. – А зачем знать? – удивилась она, – Свет в глазах смотрящего. Пока я вижу их, они живы. Я не стал возражать. Мы еще помолчали дуэтом. – Хотите увидеть «квадрат»? – вдруг спросила Александра. – Ведь далеко еще. Разве это возможно? – удивился я. – Ха, с таким оператором нет ничего невозможного, – заявила она. Ловко соскочила с кресла и наклонилась над пультом. Я вдруг поймал себя, что пялюсь на ее, так скажем, спину. Покраснел, как сопляк-первокурсник. – Даю увеличение на правый сегмент. Лобовой экран разделился по вертикали: левая половина померкла; правая, наоборот, набрала бархатной глубины. Звезды летели прямо в глаза золотой дробью, становясь крупнее, тяжелее. И тут… – Ох, – не выдержал я. Будто развернулся агатовый парус, затрепетал, закрыв собой весь центр звездной россыпи. |