Онлайн книга «Все загадки истории»
|
В тюрьме князь Лимбург и Рошфор беседуют за богато сервированным столом. — Она получила из Персии дядюшкины деньги и купила себе графство Оберштейн. — Она? Получила деньги? — Рошфор умирает от хохота. — Я опять лишаю вас бургундского, граф! — Я заложил земли в Штируме и во Фризии — и она выкупила графство Оберштейн. Я стал готовиться к помолвке и одновременно все же поручил своим людям… да, да… выяснить все о моей невесте! Замок Оберштейн. У камина сидит принцесса и, склонив прелестную головку, гадает. В тазу плавают кораблики с зажженными свечами. Это старинное венецианское гадание. Камеристка Франциска фон Мештеде, стоя на коленях, зачарованно смотрит в таз на горящие свечки. На камине водружена картина, которую только что закончила рисовать принцесса. На ней все та же сцена: принцесса, сидящая у камина, кораблики с зажженными свечами и камеристка… Неслышно вошел Лимбург. В восхищении смотрит князь на эту мирную идиллию. — Подарите мне эту картину, Алин… Она обернулась в бешенстве. — И вы смеете как ни в чем не бывало приходить ко мне? После того как вы, предназначенный мне Богом… утешение за всю мою жизнь… смели хладнокровно проверять мое прошлое? — Но я… — начинает Лимбург. — Смели обсуждать с мерзавцами ростовщиками, когда и где я познакомилась с бароном Эмбсом, когда и где… — Откуда она могла узнать? До сих пор не понимаю… Кроме меня и моего банкира, никто не знал. Но она… она всегда знала все. Она была сущий дьявол! В комнату входит барон Эмбс. — Барон, я просила вас принести… Эмбс с поклоном протягивает свой патент. — И пусть вам будет стыдно, князь! — Она швырнула патент Лимбургу. — Это патент на звание капитана. Барон прославился военными подвигами, а не выяснениями несчастных обстоятельств жизни несчастной женщины. — И все-таки я ей не верил. Точнее, верил… и не верил. Мои люди много раз подпаивали этого подозрительного барона. Но ни слова от него не добились. Он пил и молчал. — Я прошу простить меня… — сказал несчастный Лимбург, возвращая патент. — В последний раз. — Я слишком хорошо вас знаю. Этот последний раз будет длиться вечно. Ступайте… я хочу дочитать письмо. — И она демонстративно взяла со столика письмо и погрузилась в чтение. — Я не смел спросить ее, что это за письмо, но умирал от любопытства. — Это письмо от гетмана Огинского из Парижа, — сказала она, усмехаясь и глядя на князя. — Рошфор рассказывал мне о ее связи с гетманом. Призрак этого сиятельного любовника никогда не давал мне покоя. Проклятие! Через несколько дней — в замке Оберштейн. Лимбург ставит перед принцессой бронзовый шандал с экраном. Торжественно зажигает свечу — и на экране видна картина: она гадает, и кораблики с зажженными свечами плавают в серебряном тазу. Но она не оценила подарка. — Какая прелесть, — говорит она равнодушно. И добавляет: — Я хочу, чтобы вы пожили немного в Нейсесе, а я поживу пока одна здесь, в Оберштейне. Я хочу, чтобы вы проверили, Телемак, действительно ли хотите взять меня в жены. — И очень скоро я узнал от своих слуг в Оберштейне, что ее навещает там некий незнакомец. Он приезжал к ней обычно ночью из городка Мосбах. В донесениях моих слуг он именовался «мосбахским незнакомцем». В тюрьме Лимбург и Рошфор сидели за бутылкой вина. — Это невыносимо, граф, — жаловался Лимбург, — я уже не имею права жить с нею. Когда я начинаю объясняться в любви, она заявляет: «Ах, мой друг, вы любимы… И очень стыдно в ваши лета быть столь ревнивым, мой Телемак». Она выгнала из Оберштейна всех. Даже этого странного барона Эмбса она отправила в Париж вместе с де Марином — торговать моими орденами. И они продают их бог знает кому… А в Оберштейне все стонут от ее самоуправства! Рошфор хохочет. — Но самое гнусное: каждую ночь к ней приезжает некто… мои люди слышали польскую речь. Рошфор покатывается со смеху. — Это Огинский! Клянусь, это проклятый гетман! Ну, хорошо, хорошо, я признаю, вы были во всем правы, граф, — вздохнул Лимбург. — И вот письмо, которое она получила… да-да… я был в замке, я обыскал… я унизился и до этого. — Он протянул письмо Рошфору: — Читайте! Под письмом стояла дата — 12 ноября 1773 года. Письмо было написано по-французски, без подписи. Рошфор читал письмо: «Горю желанием, Ваше высочество, принести Вам знаки своего уважения, однако есть причины, мешающие мне открыто это осуществить. Одетый по-польски, боюсь привлечь внимание слишком многих любопытных. Поэтому для встречи предлагаю постороннее место, чтобы укрыться от взоров ненужных наблюдателей. Для этого я нанял дом в Мосбахе. Если Ваше высочество признает это приемлемым, Вас проводит туда преданный мне человек». Лимбург в бешенстве шептал: — Огинский! Проклятый поляк! — Странно, — сказал Рошфор. — Я был знаком с гетманом в Париже, он слишком осторожен для подобных приключений. Стояла глубокая ночь. У стены замка Оберштейн привязаны две лошади. Открылась потайная дверь в стене — в темноте появилась принцесса в сопровождении незнакомца. На принцессе черный плащ, она в мужской одежде. Незнакомец, молодой человек, тоже в черном плаще и в треуголке. Молодой человек отвязал лошадей — принцесса легко вскочила в седло. И они поскакали в лунной ночи по лесной дороге… Лимбург и Рошфор, верхом, прячась в тени деревьев, наблюдают всю сцену. Рошфор тихо смеется: — Мы будем в Мосбахе раньше, я знаю кратчайший путь. — Я разоблачу бесстыдную лгунью! — в бешенстве шепчет Лимбург. Они скачут по дороге — в ночь, в которой скрылись принцесса и незнакомец. Большой дом на окраине Мосбаха. Спит городок. Темные дома освещены луной. Стук копыт. К дому подъезжают принцесса и молодой незнакомец. В тени деревьев их уже поджидают Рошфор и Лимбург на лошадях. — Открывайте ворота, — кричит по-польски незнакомец. Из ворот выходит мужчина в расшитом польском кунтуше, в широкой шляпе, скрывающей лицо. — Огинский! — шепчет Лимбург. Мужчина в польском кунтуше низко кланяется принцессе, помогает ей сойти с коня. И, встав на колено, целует руку. — Ни с места, господа! — не выдерживает Лимбург и выскакивает на лошади из тьмы. Молодой незнакомец тотчас выхватил шпагу, но Рошфор, появившись с другой стороны дома, выбил шпагу у него из рук. |