Онлайн книга «Неподдельная любовь»
|
Тут маркиз спохватился. — Боже правый! Я совсем забыл! — Что вы забыли? — спросила Лила. — Тот этюд Вермера, который вы мне привезли. Перед тем как в гостиную пришли торговцы картинами, граф спрятал этюд в буфет — и я больше о нем не вспоминал! Лила замерла, а потом с усилием произнесла: — Мне надо… что-то сказать вам, милорд! — Что такое? — насторожился маркиз. Он заметил, как Лила вновь судорожно стиснула пальцы: он уже успел понять, этот ее жест означает, что она испытывает глубокое волнение. А еще он увидел, что она очень побледнела и в глазах ее снова появился страх. — Не беспокойтесь, — ласково сказал он, — граф Ганс пришлет мне этюд, как только заметит, что я не взял его с собой. — Дело… не в этом, — сказала Лила. — Но это… нечто такое… что вас рассердит. Маркиз молча смотрел на нее, недоумевая, что еще она может ему сообщить. Превозмогая себя. Лила едва слышно пролепетала: — Этюд… поддельный! — Поддельный? Голос маркиза звучал громче, чем ему хотелось. — Как это — поддельный? — Это я… его написала! Секунду маркиз ошеломленно смотрел на нее. — Вы хотите сказать, что его написали вы? — спросил он. — Как вы могли его написать? — Я… делала копию с портрета Вермера по просьбе тети Эдит, потому что она… не могла пойти в «Маурицхейс»… посмотреть на него. И… со мной заговорил… один человек. — Какой человек? Кто это был? — Это был… мистер Нийстед… торговец картинами. И он сказал… что если бы я отвезла копию вам… и представила, будто… это этюд Вермера к портрету… то денег, «которые… вы мне заплатите… хватит на операцию… тети Эдит. Казалось, она выжимает из себя каждое слово, при этом остро ощущая неудовольствие маркиза, сурово нахмурившего брови. — И вы привезли этюд мне, — сказал он, — и намеренно солгали мне! — Я… понимала, что это… нехорошо… — Нехорошо? — воскликнул маркиз. — Неужели все женщины на свете — лгуньи и предательницы? Черт подери, я вам доверял! В его голосе было столько негодования, что у, нее на глазах выступили слезы. Маркиз встал с кресла и уже без всяких слов отошел к окну. Он смотрел на море, стоя спиной к, Лиле, но его голос, казалось, эхом отдавался от стен салона. Вся в слезах. Лила бесшумно выскользнула из помещения и побежала к своей каюте. Она была в отчаянии от того, что маркиз больше не захочет иметь с ней дела. Теперь он глубоко ее презирает! Ничего не видя за пеленой слез, она на ощупь двигалась по каюте. В голове промелькнула мысль, что лучше всего было бы выйти на палубу и броситься в море. Одно мгновение — и все ее тревоги останутся позади. Теперь, после смерти тетушки, ее положение стало совершенно безнадежным: она лишилась последнего убежища. У нее нет денег, а теперь и маркиз не станет ей помогать… Лила понимала, теперь ей с няней рано или поздно придется вернуться к отчиму — иначе они просто умрут от голода. А отчим заставит ее выйти замуж за мистера Хопторна, и деться ей будет некуда. — Мне придется умереть, папа! — прошептала она, обращаясь к отцу. Теперь ей оставалось только сообразить, как скользнуть в воду незаметно для экипажа яхты, чтобы никто не попытался ее спасти. Лила пошла к иллюминатору. Она то и дело теряла равновесие, потому что с приближением к Англии море становилось более неспокойным. Штормовой ветер вздымал волны все выше и выше. Очутившись около иллюминатора, она силилась выглянуть наружу, но ничего не смогла разглядеть: глаза по-прежнему были залиты слезами. — Я… люблю его! Люблю! — прошептала она. — А он… Теперь он не захочет со мной разговаривать! Сплошная беспросветность! Отчаяние камнем лежало у нее на сердце. Она стояла, держась за книжную полку, и тщетно пыталась увидеть, куда выходит ее каюта. Внезапно раздался оглушительный удар, похожий на взрыв. Тяжелый иллюминатор открылся и сильно ударил ее в висок. Мгновенно потеряв сознание, она упала как подкошенная. Какое-то время маркиз продолжал смотреть на море. Чувство ярости, охватившее его в момент признания Лилы, постепенно исчезало. Ему трудно было поверить, что Лила, казавшаяся ему такой нежной, чистой и невинной, порывалась его обмануть. Она хотела сделать то же самое, что леди Бертон и Долли! Из-за них он поспешно уехал из Англии, и вот теперь, по дороге обратно на родину, в третий раз стал жертвой коварного обмана! — Будь она проклята! К дьяволу всех женщин! — чуть слышно пробормотал он. А потом он вдруг почувствовал невероятный стыд: как можно было до такой степени потерять самообладание! Ведь Лила такая хрупкая и беспомощная, она нуждается в заботе и защите. Маркиз стал дышать ровнее, и гнев его утих. Ему стало понятно, почему Лила поддалась на уговоры хитроумного торговца картинами. Ганс успел немало порассказать ему об этих людях и о тех способах, какими они вытягивают деньги из неосмотрительных покупателей. То же наблюдалось и при продаже лошадей. Нечестные торговцы расхваливали посредственное животное, подделывали родословную — и находили какого-нибудь новичка, готового выложить огромные деньги за лошадь, которая не стоила и четверти этой суммы. Обдумывая все случившееся, маркиз пришел к заключению: Лиле отчаянно хотелось найти деньги на операцию, чтобы спасти свою тетю. И торговцу удалось склонить ее к обману. Было очевидно — ловкий делец решил, что красивой девушке легче получить большую сумму за этюд, да и подозрении она вызовет меньше, чем торговец картинами. Нийстед, несомненно, рассчитывал получить как минимум половину от той суммы, которую он заплатил бы за картину. Маркиз с удовлетворением подумал: когда торговец узнает об отъезде Лилы, ему будет досадно, что он, упустил немалый барыш. С усилием он заставил себя повернуться со словами: — Извините, Лила, что я позволил себе такие выражения. Салон был пуст — Лила исчезла. Маркиз колебался, решая, следует ли ему идти за ней. В этот самый миг яхту сотряс оглушительный удар. Видимо, она налетела на что-то, скорее всего на скалу. Маркиз выбежал из салона, чтобы узнать, насколько серьезно их положение, но навстречу ему уже спешил первый помощник капитана. Не дожидаясь вопросов хозяина, он доложил: |