Книга Так близко к горизонту, страница 19 – Джессика Кох

– Почему он сегодня такой вялый? – простонал Доган.

Дэнни не упустил возможность и выполнил раунд-кик. Он опёрся пойманной ногой о противника, чтобы быстро повернуться и ударить его правой голенью под рёбра. Русский оступился, Дэнни использовал момент, чтобы сделать удары и набрать очки. Понемногу он догонял соперника. Внезапно он полностью поменял стратегию. Он прекратил боксировать, перестал отскакивать от противника, что Доган и назвал попрыгушками. Из-за этого его настигли многие удары соперника, но зато смог нанести довольно много ударов ногой.

Дэнни снова получил удар, немного отступил назад и не упустил случая взять разгон и совершить удар в прыжке, которого так хотел Доган. Он прыгнул на два метра в длину и тут же ударил противника обеими ногами в грудь. Тот упал на маты и на несколько секунд остался лежать.

Для меня прыжок выглядел сделанным мастерски, но Доган уронил лицо в ладони и замотал головой:

– И опять он не смог ударить.

Несмотря на стон Догана, Дэнни получил три очка за удар, благодаря чему стал вести в счёте и в конце концов выиграл, пусть даже отрыв так и остался небольшим. Доган все же был доволен, и, к моему облегчению, кровь не брызгала.

Мы с Йоргом пошли за ринг, и я кинулась Дэнни на шею. Его футболка была такой мокрой, что ее можно было выжимать. Он мне не мешал, а я была рада, что он выстоял. Его поцелуй был солёным, а волосы торчали в стороны, как антенны. Он остался невредимым, если не считать небольшой ранки на лице. Я обнаружила, что в тренировочной форме он нравится мне даже больше, чем в обычной одежде, и решила, что в будущем буду сопровождать его на соревнования и тренировки всегда, когда смогу. Только чтобы иметь возможность наблюдать за ним. Даже того, как его штаны сидели на бёдрах, хватило, чтобы в фантазиях он оказался в моей комнате. Хотя он был потным и растрёпанным. Или как раз из-за этого.

После того, как он принял душ и переоделся, мы забрали Лайку, и он отвёз меня домой. Я чуть не уснула в машине.

Почему, во имя всех святых, казалось, что он никогда не устаёт?

⁂

Подрагивая от холода, я стояла в туманных рассветных сумерках и смотрела на свои кроссовки. Я уже даже жалела, что настояла на том, чтобы пойти с ним на пробежку. «БМВ» въехал на парковку. Кроме фар ближнего света, он включил противотуманные фары. Они горели голубым. Дэнни остановил автомобиль, вышел и быстро поцеловал меня в губы.

– Доброе утро, – произнёс он. Чувствовалось, что он бодр и, как обычно, в хорошем настроении.

– Прежде чем мы побежим, я хотел бы снова пообщаться с Лайкой.

Он снова взял с собой сыр и повторил тот же ритуал, что и на прошлой неделе. На этот раз дело пошло быстрее. Лайка добыла лакомый кусочек и основательно обнюхала его ладонь. Но он всё же не пытался её погладить.

– Лайка прикольная, – заявил он. – Она хочет стать другом. Просто для этого ей нужно время.

– Однако многие этого не понимают, – сказала я.

– В том-то и проблема, – Дэнни поднял на меня глаза, его взгляд казался измученным. – У большинства людей бесконечно много времени. Им исполнится восемьдесят и даже больше. Но они не используют это время. Они теряют его на диване, перед телевизором или компьютером. На то, что делает жизнь действительно стоящей, времени у них нет. Для других людей, для их друзей и семьи, дружбы с собакой или красоты природы. Их внимание распыляется.

Он философствовал о времени и людях вокруг, а я думала о моих продрогших ногах.

– Столько страдания и горя можно было бы избежать, если бы люди в этой несчастной стране открыли глаза и поняли, что происходит вокруг них. Но они зациклены только на своих ничтожных проблемах и жалком существовании. Живые существа вокруг полностью им безразличны.

– Тебе, похоже, совсем не нравится Германия! – неправильно интерпретировала я его слова.

Он тихо засмеялся:

– В Америке не лучше. Люди по всему миру одинаковые.

Я такая же? Человек, который думает только о себе и своей жизни? С умом ли я использую своё время?

Я решила, что в будущем буду следить за таким.

Дэнни помог Лайке запрыгнуть, и она заняла заднее сиденье, как будто делала так всегда. Мы вместе поехали к Дэнни. Он оставил автомобиль у дома, и мы пошли в поля. Немного отойдя, мы побежали. Мне сразу стало понятно, что я никогда не смогу угнаться за ним.

– Беги помедленней! – потребовала я.

Он побежал сзади меня.

– Прекрати подгонять, – заворчала я.

– Не ной постоянно, ты же сама хотела побегать, – отчитал меня Дэнни и побежал, наступая мне на пятки, чтобы дать мне понять, что он хотел бы бежать быстрее.

– Ты сказал, что мы пойдём на пробежку, – продолжала ныть я. – О том, что мы будем носиться по окрестностям как сумасшедшие, речи не было.

– Ты должна внимательнее слушать, Джессика, – он издевательски ухмыльнулся. – Я сказал, что мы пойдём бегать. О пробежке я не говорил, как и о том, что мы будем ходить по полям, переваливаясь, как утки.

– Ты хочешь сказать, что я переваливаюсь, как утка?

Его ухмылка стала шире.

– Да, и очень сильно. К счастью, настоящих уток здесь нет, иначе мне пришлось бы быть внимательным, чтобы не перепутать вас.

– Так, с меня хватит! – я развернулась и начала бить его под рёбра.

Он смеялся, а я знала, что в этот момент он представляет себе жёлтую переваливающуюся утку с моим лицом. Мои удары стали сильнее.

– Да ты сумасшедшая, – стал жаловаться он. – От этого синяки бывают.

– Так. И. Должно. Быть.

Удар на каждое слово. Постепенно моя ярость унялась.

Дэнни схватил мои запястья и завёл их за мою спину.

– Знаешь что, Даки ^[8]? – насмешливо спросил он. – Мы вернёмся ко мне и возьмём мой горный велосипед. Так у тебя появится возможность держать темп.

– Как ты меня назвал? – я попыталась снова начать бить его, но он не отпустил меня.

– «Даки» звучит очень мило, – защищался он. – Это американское ласкательное слово. Переводится вроде «малыш», «золотце».

– Для меня оно значит утка! – упрямо заявила я.

– Ну, для меня тоже, – признался он.

Я ждала, что от смеха он повалится на землю, такой смешной я ему казалась.

– Лучше отпусти меня и дерись, как мужчина! – прорычала я и попыталась ударить его ногой. Не прилагая усилий, он увернулся.

– Ты что, рычишь на меня? – с наигранным ужасом спросил он. – Тебе не хватает, что это делает твоя собака?

– Я не утка!

– Кстати, о собаке… – Он показал на Лайку, которая стояла около нас, виляя хвостом, и смотрела то на одного, то на другого. – Она не отстанет от велосипеда?