Книга Рузвельт, страница 50 – Дилан Лост

— А ты скучаешь по своей маме?

— Я едва помню её. — я покачала головой. — Она отдала меня в приют, когда мне только-только стукнуло пять. Все её образы такие расплывчатые, иногда я сомневаюсь в том, что она вообще существовала. Может, я всегда была одна? А потом меня просто нашёл Чарли.

Перед следующим своим вопросом я глубоко вздохнула, набираясь смелости.

— А ты помнишь что-то из той ночи? Когда ты…ну…

— Обдолбался? — с радостью подсказал он.

— Да.

— Урывками. В основном, помню только тебя. Как ты ловила меня, заставляла пить воду и держала меня, не давая натворить глупостей, — он показал наглядно, обернув руку вокруг моего предплечья, как и я в тот день, когда пыталась помешать его погоне за мухой и таинственными узорами на стене. — Спасибо тебе, Тэдди. За все.

— Пожалуйста? — смутилась я.

Рука Артура спустилась вниз от моего плеча к запястью. Он легко провёл пальцем по браслету, который на меня надели сегодня днём в аквапарке, а затем посмотрел на меня в упор. Между нашими лицами было несколько дюймов, а его взгляд был похож на взгляд мясника, готовящего ягнёнка на убой.

— Почему ты так запаниковала сегодня в бассейне? — нож зашел мне точно между ребер. Идеальное убийство.

— Я хочу другой вопрос.

— Тэдди…

— Я не заставляла тебя отвечать на вопрос про маму.

— Но я все равно ответил. — Артур переместил свою ладонь ниже, и мои пальцы доверительно скользнули между его.

— Почему? — недоумевала я.

— Не знаю. Просто мне показалось, что ты точно не станешь использовать это против меня.

Я не могла отвести взгляд от наших сплетённых рук, а когда все же подняла его выше, то натолкнулась на пару обеспокоенных глаз.

Я выложила ему все, как на духу. Просто не могла сделать иначе. Я рассказала все. Про зверства сиделок и детей в приюте, про то, как часто сбегала в дожди, лишь бы не дышать спертым воздухом детского дома.

— Вода всегда оставляла на мне какой-нибудь след или моральную травму. На рану от висла в озере врачи наложили шестнадцать швов, а Джулиан весь день проплакал, смотря на мою разбитую голову. Но самое ужасное было в приюте. Дожди, туалеты и душевые — все это у меня ассоциируется только с болью.

Свободной рукой Артур дотянулся до моей головы и приподнял локоны волос у правого виска, чтобы увидеть побелевший на нем шрам, большей своей частью уходивший в волосяной покров.

— Иногда ты просто…восхищаешь меня, Рузвельт, — совершенно искренне заявил он. — Ты, наверно, самый сильный и храбрый человек, которого я когда-либо знал. Как ты не сломалась под всем этим?

— А я и сломалась. — призналась я с грустной улыбкой на лице. — После того, как Чарли с Джеком взяли меня под опеку, я была просто невыносимой. Мне прилично досталось в приюте, лучшей жизни я не знала, да и не требовала. Я была готова страдать у Картеров. Но на удивление меня приняли в семью не в качестве рабочей силы. Меня взяли просто, потому что я Тэдди. Потому что я пела на мелочь на тротуаре. Потому что Чарли меня полюбил. Чарли вообще первый человек на всем белом свете, который по-настоящему полюбил меня. И эта любовь помогла всем косточкам срастись заново.

Почувствовав ком в горле, я резко поднялась с места, расцепляя наши с Артуром руки.

— У тебя ужасная комната, ты знаешь? — сказала я, изучая одну из непонятных картин на стене.

— Почему?

— В ней нет никакой частички тебя. Серо и скучно. На шкафу даже покупная этикетка не оторвана.

— Что я могу сказать? За последний год — ты самый живой и тёплый человек, который сюда заглядывал.

Я думала, что как только увижу эту комнату, мне все сразу станет понятно, и я узнаю, наконец, что за фрукт этот Артур Кемминг, но ни один дюйм пространства вокруг не дал ответы на мои вопросы. С таким же успехом можно было бы вести дискуссию со столбом или с деревом.

— А где древние портреты всех родственников по вашей родословной? — я крутилась вокруг своей оси, жадно всматриваясь каждый дюйм пространства.

— Наша родословная не такая уж и древняя.

— У вас есть какие-нибудь антикварные вазы или золотые статуэтки, урны с прахом?

— Нет.

— Ты так говоришь, чтобы я их не нашла и не украла?

— Прекрати. — Артур накрыл пятерней мою мотающуюся во все стороны голову.

Я развернулась к нему лицом и зачем-то положила свою руку поверх его. Со стороны мы, должно быть, смотрелись очень глупо. И Артура, в конечном счете, это развеселило. Небольшие морщинки заключили его улыбающиеся губы в объятия с двух сторон. Эта картина привела меня в восторг.

— О чем ты всегда думаешь? — пальцы Артура шире распластались по моей голове и почти полностью покрывали всю макушку.

— В смысле?

— У тебя иногда такой стеклянный взгляд. Ты словно проваливаешься куда-то в другое измерение. Что там? Что генерирует твой мозг? — он аккуратно надавил указательным пальцем мне на переносицу. — Рассуждения о глобальном потеплении? Ведьмы? Пришельцы? Гномы сражаются против эльфов? Тайра Бэнкс дает тебе советы о том, как улыбаться глазами?

— Ты только что пошутил про Тайру Бэнкс? — удивилась я.

Для меня было шоком, что Артур вообще знал, кто она такая.

— Кажется, да.

— Тебе нужно меньше общаться с Хайдом.

— Уже слишком поздно. Вирус осел.

— Ты держался молодцом, — я ободряюще похлопала его по плечу.

— Ты скажешь мне? — спросил он, снова постучав пальцем по моему лбу.

Как я могла ему ответить? Что я в эти моменты восхищаюсь им? Что я превратилась в законченную маньячку и постоянно думаю о том, как мне нравятся его глаза, руки и волосы, и даже зубы? И как я боготворю каждую молекулу, из которой состоит его ДНК? Или что он самый совершенный человек на земле, и если он сейчас скажет мне разбить топором то огромное окно в гостиной и броситься из него вниз, я, скорее всего, именно так и сделаю, потому что мне не хватит силы воли, чтобы ему противостоять.

— Ну, моя голова — та еще помойка.

Мы все еще стояли, сложив руки на моей голове. Если кто-то войдет в комнату, то сразу подумает, что мы ненормальные. Или инопланетяне, пытающиеся установить телепатическую связь.

— Насчет того вечера у тебя дома. Кое-что я помню очень четко. — неожиданно произнес он, очертив пальцем мою нижнюю губу. — Тебя правда ещё никто не целовал, Тэдди?

— Повышаешь ставки, Даунтаун?

— О нет. — его глаза заискрились. — Я иду ва-банк.

Я судорожно сглотнула.

— Знаешь, я в свое время немного занимался репетиторством.