Онлайн книга «Игра Реальностей. Эра и Кайд. Книга 2»
|
«Как хорошо, что ты есть». «Я буду для тебя всегда». «А я для тебя». «И помни, что чувства юмора у меня нет». «Я не буду пугать». – А Реактор украшать помогать будешь? Спросил вслух. – Нет уж, сам! – я хохотнула. – Хочу войти в следующий раз и удивиться! Ненужной стала вдруг крыша и одиночество, захотелось в тепло и к людям. И еще выпить чего-нибудь горячего. – Хочешь, я отнесу тебя отсюда на руках? Заботливый, внимательный, галантный и нежный до бесконечности. – Хочу. – Сегодня я, как ребенок, хотела всего. – На руки и сразу в какую-нибудь кофейню, ладно? – Как пожелает моя прекрасная леди. * * * Эра. Нордейл. (Paul Cardall – Father in Heaven) Я не подозревала, как сильно соскучилась по ним – своим клиентам, пока под вечер в дверь не позвонила молодая, но очень усталая женщина. Судя по форме, почтальонша. Нет, она не прочитала рекламу в газете, но заприметила щит-стрелку у забора, указывающую на агентство. Теперь стояла в дверях; с разношенных пимов на новый коврик стекала вода, на плече громоздкая сумка; в глазах растерянность. – А вы… правда, помогаете? – Правда. Боже, как же легко и приятно встречать людей не в теле Айрини, а в собственном. – Дорого берете? – Нет, не дорого. С нее много не возьмешь. Собственно, к разряду «нуждающихся» после выплаченных Комиссией бонусов я не относилась. Гостья же сомневалась в собственном решении, все искала взглядом не то чучело сов, не то магический шар на столе – не нашла, расслабилась. – Наверное, я дурочка, да? Но скоро праздник, понимаете, всем хочется чуда. И мне. Хотя, говорят, за чудеса надо платить… Вот не знаю, правильно сделала или нет… – Вы проходите. Ей было жарко в неудобном тулупе, с тяжелой сумкой. – Хотите чаю или кофе? Этой женщине, на вид чуть за тридцать, давно никто ничего не предлагал. И она стеснялась. – Кофе… можно, правда? Это… как в дорогих отелях. «ОтелЯх» – вот, как она это произнесла. Шагая к кухне, я улыбалась. – Работу бы мне другую, только как? Ее звали Натали. Спутанные вьющиеся русые волосы, лицо малоприметное, нижняя губа вперед. – Начальство все строже ругается – раньше хоть посылки можно было без документов брать, разносить, деньги за это получать дополнительные, а теперь опись, строго. И зарплата все меньше. Ну как быть? Она напоминала мне не клиентку, а залетевшую в гости бесхитростную подружку, которой куда важнее было поговорить, нежели что-либо изменить в собственной жизни. На диван для клиентов она, забывшись, забралась с ногами, чашку держала двумя руками, пришвыркивала, когда отпивала кофе. И смотрела все время мимо. Глаза стеклянные, почти пустые, как у загнанной лошади, а в голове ноль целых ноль десятых процентов веры в улучшение. И все же почему-то зашла. Значит, не все потеряно. – … еще новеньких двух взяли операторами, очереди выросли в три раза. Мне выходить, а они орут – помогай! Какой помогай? Как помогать, если газеты тоннами в подсобке ждут? В каждый ящик положить, это же время… Начало седьмого вечера – за окнами стемнело, снегопад. Такой нежный, такой воздушный, что хотелось выйти и стоять под фонарем, пока не защиплет нос, пока не заноет от запрокинутой головы шея. Ловить снежинки языком, варежками, разглядывать их на рукаве. Хотелось просто прогуляться… «Уйдет – прогуляюсь». Натали плакалась мне, как пастору: на то, что устают ноги, что часто не ценят, что взваливают все больше, а ей уже невмоготу… Как такой помочь? Залезть в голову, успокоить? Не поможет. Излишне много ограничивающих убеждений, стойких, как сосульки в морозы. «Никто не говорил, что будет легко», «без работы – еще хуже!», «а кому сейчас просто?» – бесполезно. Такие формируются годами. – А какую работу вы бы хотели? – перебила я ее в какой-то момент. – Какую? Ну, не такую, как сейчас… Чтобы не дергали по пустяками, чтобы не… «Не-не-не». Когда желаете перевернуть реальность с той, которую не хотите, на ту, которую хотите, не используйте негативные высказывания. И с «не хочу, чтобы» полностью переключитесь на «я хочу, чтобы…» И понимайте разницу между фразами: «хочу свободу от…» и «хочу свободу для…». Обе работают безотказно, но вторая вершит вам на пользу и в удовольствие. – Чтобы не урезали зарплату, – неслось параллельно моим думам, – чтобы не гнобили за внешний вид… – В общем, хотите зарплату выше? Натали моргнула. Пауза – мол, я же так и сказала? Нет, милочка, ты сказала не так. – Да. – И коллектив, который бы вас ценил и уважал? – Ага. Ей постепенно делалось теплее – внимание переключалось от неказистого помещения, в котором царили сквозняки и раздор, на комнату, полную взаимопонимания, поддержки, улыбок и радости. – Чтобы график стал более гибким? – это вместо «уже не могу работать по двадцать четыре часа в сутки». – А кто не хочет? Я спокойно перебирала варианты: – Идем дальше. Желаете работать в помещении или с возможностью прогулок по городу, как сейчас? – С прогулками. Она начинала скрипеть шестернями. Вот так потихоньку каждый становится творцом, когда начинает рисовать новые светлые картины в собственной голове. – Отлично. – Но только в дневное время. – Пусть так. – И чтобы… хватало на подарки, да? Ну… после того, как купишь еду… А она молодец. Уловила «разворот». – Так и случится, – отозвалась я мягко, – через два-три дня вам предложат именно то, что вы хотите. – Правда?! Имелось у моей гостьи в качестве плюса одно замечательное качество – она допускала мысль о том, что чудеса возможны. Действительно допускала. И я в этот предновогодний период собиралась помочь ей его ощутить. Как? Придумаю чуть позже – время есть, желание тоже. Не успела я ничего добавить, как пропищал полученным текстовым сообщением телефон: «Приду в семь. Ничего не планируй. К.» Я зависла. Время половина седьмого – раньше предупредить не мог? С утра, например? И вообще, что за привычка так ультимативно? Я бы соврала, если бы сказала, что испытала исключительно возмущение. Нет, восхищение тоже, потому что настойчивым и уверенным в себе мужчиной не восхищаться невозможно. Особенно, когда его любишь. Плюс, я просто по нему соскучилась и после прошлой ночи понимала, что переделать его все равно не получится. |