Книга Театр любви, страница 33 – Барбара Картленд

Супруги удивленно взглянули на него.

Однако последовали за герцогом, все еще державшим Лавелу за руку, по коридору.

Дворецкий открыл перед ними дверь.

— Постой возле двери, Нортон, — сказал герцог, — позаботься, чтобы нам не помешали.

— Слушаюсь, ваша светлость, — ответил тот.

Дверь закрылась, и Шелдон Мур прошел к камину, встав спиной к огню.

Лавела была рядом с ним, ее отец и мать сели напротив.

Он освободил ее руку, и она опустилась на стул, глядя на него снизу, и в глазах ее было заметно беспокойство.

«— Лавела и я, — объявил герцог, — хотим немедленно пожениться!

— Пожениться? — воскликнула миссис Эшли, глядя на дочь. — О дорогая, почему же ты не сказала мне?

Лавела вскочила и встала на колени рядом с ее креслом.

Миссис Эшли поцеловала ее.

— Я могу лишь пожелать тебе этого, — сказала она, — если женитьба сделает тебя счастливой.

— Это для меня… самое замечательное, что только может… случиться, — тихо произнесла Лавела.

Викарий поднялся и протянул руку герцогу.

— Нет в мире никого, кроме вас, кому я доверил бы мою дочь!

— Благодарю вас, — ответил герцог. — Однако есть одно затруднение, и мне нужна ваша помощь.

Он рассказал им вкратце, что случилось прошлой ночью.

Он был искренен и в отношении той роли, которую играла в его жизни Фиона.

В то же время он ясно дал понять, что, несмотря на ее желание выйти за него замуж, у него не было намерения жениться на ком-либо, пока он не встретил Лавелу.

— Такие же чувства я испытывал к Луизе, — признался викарий.

— Тогда вы поймете, что я лишь ожидал, когда закончится этот вечер, чтобы сказать ей, что она для меня значит.

Викарий кивнул.

— Однако этим утром, — продолжал герцог, — я узнал нечто, способное воспрепятствовать нашей женитьбе в течение длительного времени.

Лавела, все еще стоявшая на коленях у кресла матери, испуганно вскрикнула:

— Но… почему? Что… случилось?

— Прошлой ночью, после того как Джослин уехал, — сказал герцог, — с ним и с его негодным священником произошел несчастный случай.

— Несчастный случай? — опешил викарий.

Герцог повторил то, что рассказал ему мистер Уотсон.

Священник сломал ногу, а вот надежды на спасение жизни Джослина нет никакой, он не проживет и нескольких дней.

Все молчали, потрясенные этим сообщением, а герцог спокойно пояснил:

— Вы понимаете, если он умрет, я буду в трауре по моему кузену.

Он посмотрел на каждого из присутствующих.

— Для меня станет невозможной женитьба в ближайшем будущем, так как она вызовет злословие в обществе и, конечно, неодобрение семьи Муров.

— Да, конечно, я понимаю, — произнесла миссис Эшли. — Значит, вам с Лавелой нужно подождать.

— Напротив, — возразил герцог, — подобно вам и вашему мужу мы скроемся!

Он улыбнулся.

— Мы следуем вашему примеру, поэтому вы не посмеете обвинить нас, если мы поступим так же!

— Как… мы… поступим? — спросила Лавела.

— Твой отец обвенчает нас завтра утром, — ответил герцог, — и мы немедленно уедем.

Лавела встала в полный рост, она вся светилась.

— Мы… можем… сделать это? Мы действительно можем… так сделать? — задыхаясь от радости, промолвила она.

Герцог обнял ее.

— Именно так мы и сделаем, — подтвердил он, . — и отправимся в продолжительное свадебное путешествие. И у нас будет продолжительный медовый месяц. В мире столько прекрасных мест, которые я хочу показать тебе, и столько всего, что мы можем сделать вместе.

Они смотрели друг на друга с любовью.

Они были столь неоспоримо счастливы, что на глаза миссис Эшли навернулись слезы.

Она протянула руку своему мужу.

— Вы совершенно правы, — тихо произнес викарий.

— Я не случайно хочу так поступить, — заметил герцог. — В противном случае длительная помолвка позволила бы моим родственникам отпугнуть Лавелу, убедив ее, что я буду плохим мужем!

Он говорил шутливо, но Лавела ответила ему серьезно:

— Неужели ты думаешь, что я… стала бы слушать… их?

— А теперь тебе придется самой разбираться, хороший я или плохой, — улыбнулся герцог.

Лавела вскрикнула от восторга и прикоснулась щекой к его руке.

— Я все приготовлю для вас, — сказал викарий, — и так как вы не хотите, чтобы кто-либо знал о вашем бракосочетании, я предлагаю назначить церемонию на восемь часов утра в вашей часовне.

— Я и сам так думал, — ответил герцог. — Некоторые мои родственники уедут сегодня, остальные намерены отправиться завтра утром.

— Это должно… оставаться в тайне… пока мы… не покинем дом, — молвила девушка.

— Да, — согласился герцог, — и главное — твои папа и мама понимают это. Хорошо, что у моих родственников теперь хватает другой пищи для разговоров!

Он улыбнулся миссис Эшли.

— Я чувствовал, существует какая-то загадка вокруг вас и вашего мужа, и удивлялся тому, что вы ограничили свою жизнь Малым Бедлингтоном. Меня мучило любопытство — но я не предполагал найти разгадку столь драматическим образом!

— Я думала, Алекс не узнает меня после стольких лет, — взгрустнула миссис Эшли.

— Кто увидит тебя хоть однажды, никогда не сможет забыть тебя, моя дорогая! — изрек викарий.

Миссис Эшли вложила свою руку в его ладонь.

— Я думаю, милый, твое мнение пристрастно, — улыбнулась она. — И все же я очень счастлива, что нашла Алекс. Она говорит, ее отец и мать обязательно простят меня. Тогда мы сможем поехать в Данию и посетить мою семью в Германии.

— А что же тогда будет с бедным Малым Бедлингтоном, — спросил герцог, — если вы будете путешествовать за границей и станете частью лондонского общества?

Викарий ответил смеясь:

— Все очень просто. Вы с Лавелой будете поддерживать высокие музыкальные стандарты, которые мы установили в деревне, и, может быть, вам удастся распространить их на все ваше поместье.

— Это интересная задача, — согласилась Лавела; прежде чем герцог успел выразить свое мнение.

— Я определенно поразмыслю над этим, — пообещал Шелдон Мур, — но, откровенно говоря, в настоящий момент я не могу думать ни о чем, кроме Лавелы.

Герцог и герцогиня Мурминстерские выехали из Мур-парка в восемь тридцать утра.