Онлайн книга «Тимофей: блокнот. Ирка: скетчбук»
|
– А экран ему поменяли? – Поменяли, конечно. Захар помолчал и спросил: – Тимтим, а у тебя есть друг? Я как раз открыл смс от Андрея: «Крутой, с братом сидишь». Я написал ему: «А у тебя есть брат или сестра?» И он сразу ответил: «Нет, я один». – Есть или нет? – повторил Захар. И я сказал: – Есть, есть. Лежи давай. И стал думать про Андрея. Как он плакал из-за хомяка Роберта. Значит, он всё время один. – Тимтим, а что там на кухне? Грохает? Тьфу ты! Леськин морс, я и забыл совсем! Кипит, всю плиту забрызгало! Кто ж так наливает, под самую крышку!.. Потом пришёл врач, и я соврал, что родители «ушли на работу». – А ты с братом остался? Молодец! Нет, я должен был его бросить! Чего вот «молодец», непонятно. Врач сказал, что страшного ничего нет, что температуру надо сбивать, если тридцать восемь, а если меньше – то не надо, и выписал лекарство. – Смотри, сам не заболей! Чеснок ешь! И главное, комнату проветривай. Уводишь его на кухню – здесь форточку открывай, и наоборот. Свежий воздух, тёплое питьё и хорошее настроение! А потом ещё спрашивает: – Больничный нужен? – Мне? – Да нет, маме. Тебе же я не могу выписать! – Жалко, что не можете. Я контрольную прогулял по физике. – Хочешь, тоже напишу тогда тебе ОРВИ? – неожиданно предложил он. Ничего себе, какой врач попался нормальный! Удивительно. В общем, он мне и правда выписал справку и велел, если что, звонить на мобильный. Ничего страшного – а я боялся, нам скажут: где родители! И у них будут проблемы. И ещё казалось, будто я виноват. Не справился, у нас не всё в порядке. …И тут Захар опять за своё: – А как твоего друга зовут? – Андрей, – ответил я. Потом помолчал и добавил: – И ещё Дима. Дима Степанов, с бадминтона. Потому что странно говорить, что Андрей – мой единственный друг. И потом я всё же добавил: – И ещё Захар. – А у меня – Тимофей, – сказал вдруг Захар. – Другой Тимофей, не я? – Ты, – неожиданно ответил он. – И ещё Рома. И Петя из садика. Потом он заснул, а я ушёл чистить картошку. И думал: Захар никогда мне раньше таких вещей не говорил, а тут… «И вот». Друг. Я и не знал. И ещё про Андрея думал. Ведь сегодня физика, а у него с физикой плохо. Может, я ему только из-за этого нужен? Вроде нет, не только. И Степанов, чьё имя я никак не мог вспомнить… Дима Степанов. И выдуманный Захар. Такие у меня друзья. И ещё я думал: интересно, почему я часто рассказываю Захару одну и ту же сказку, только с разными персонажами? Друг спас друга. Опять тренькнул телефон. Надо же, я к нему уже как к живому отношусь, будто он и правда спас Белый Айфон. Незнакомый номер. «Корольков сказал, ты с братом сидишь? У тебя всё норм?» Ничего себе, интересуются там мной. Я думал, никто не заметит. «Да, всё ок, а это кто?» «Агриппина». Вот и думай, что хочешь. Это и вправду она пишет, или кто-то подкалывает меня? * * * Мама примчалась на следующий день утром. И что вы думаете? У Захара тридцать шесть и шесть! Скачет, как всегда. – Он точно болел? – спросила мама. – Пластом лежал, такой несчастненький! – подтвердила Леська. Мама варила нам кофе на троих, Леська собиралась, а я решил в школу не ходить – всё равно у меня «ОРВИ». Захар припрыгал и залез ей на колени, как маленький. Хотя он и есть маленький, конечно. – Тише, у меня кофе горячий! …А потом она мне и говорит: – Как думаешь, неужели Захар так по мне скучал? До температуры? Мне сказали, так бывает… Никогда бы не подумала. Конечно, ему внимания не хватает, я мало с ним времени провожу… Не то что с тобой. – Со мной? – Ну конечно, тебя до пяти лет вообще с рук не спускала. И ты болел часто, переживали за тебя. В садик ты не ходил, Леська же родилась, и мы с тобой дома были. – С рук не спускали?!. Да ты всегда с Леськой возилась! – Тима! Ты что, правда не помнишь?!. – Мне кажется, я для тебя всегда был взрослый, – сказал я. * * * Я испугался, что потерял свой блокнот. Не могу найти! Забросил эту историю про край земли, потому что там ничего не происходит. Человек сидит в своём доме и играет на глиняной дудочке целыми днями. И всё. Чего тут писать? И вот! Блокнота нет! Куда он делся? И тут я иду по школьному коридору и вижу: маленькая девочка, класс четвёртый, читает мой блокнот! Точно мой, шерстяная обложка! – Откуда у тебя? Это мой, я потерял! – Чего ты врёшь, ничего не твой! Я стал выдирать у неё из рук, силой. Тут же подскочили ещё какие-то люди: ах, хулиган обижает девочку! – Это мой, отдай! Наконец я выдрал блокнот из её рук, спрятал в карман. Девочка рыдала на весь коридор, уже и учителя пришли. – Что случилось? – Это мой блокнот! Не покажу! – Нет! – рыдала девочка. – Это мне подружка в музыкальной школе дала-а-а! Что я ей скажу-у! Тут у меня закралось лёгкое сомнение. Так она убедительно рыдала. Я закрылся от всех локтями и открыл злополучный блокнот посередине. «Он скакал по высоким холмам и непреступным горам, и ветер развивал его гриву». «Развивал гриву», тоже мне. «Школа раннего развития» развевающихся грив. И горы тоже молодцы, конечно. Стоят такие: «Скажем НЕТ преступным элементам!» Двоечница… И до боли знакомый почерк. Ну, конечно, «Девочка и пони». Вот я идиот! – Это моей сестры блокнот, – почти шёпотом объяснил я. – Откуда он у тебя? – Кто твоя сестра? – Леся Горелова. – Как тебе не стыдно, – сказала девочка. – Твоя сестра такие книги пишет! А ты! Хулиган! – Моя сестра в другой школе учится, – объяснил я. – Как её блокнот у тебя оказался? Я его сам ей подарил, поэтому узнал. В общем, недоразумение выяснилось. Я даже соврал: именно Леськин блокнот искал, чтобы не думали, что у меня такой же девчоночий. Но кто бы мог подумать, что Леська такая знаменитость! Что её писания по разным школам ходят! * * * |