Онлайн книга «Последняя любовь Скарлетт»
|
Он лучезарно улыбнулся. – Во-первых, вас уже разыскивает полиция, и не в ваших интересах поднимать дополнительный шум. Во-вторых, если я хоть что-то услышу за спиной, я повернусь и подстрелю вас обоих… Я обещаю вам это… Не таким молокососам, как вы, тягаться со мной, капитаном Реттом Батлером! И если в этот раз я вас пожалел, то в следующий, будьте уверены, я исправлю свою досадную ошибку. Ретт обвел неудачных мошенников тяжелым взглядом из-под сдвинутых густых бровей. Хенкок кивнул, Галлоуген мрачно посмотрел на револьвер Ретта. – Вот так-то, ребята! – сказал Батлер и отошел к двери. – А теперь – до свидания! Он закрыл за собой дверь и положил револьвер в карман. Не мешкая, Ретт пошел по коридору. Когда он проходил возле дежурного по этажу, то усмехнулся – юнец сладко спал. «Вот так следует вершить большие дела! – весело подумал Ретт. – Достаточно быстро и, самое главное, совершенно бесшумно!» За его спиной действительно никто не ругался, не распахивал с треском дверь, не бежал по коридору. Однако Ретт не стал дожидаться лифта и поскорее пошел к лестнице. Спускался он через три ступеньки. Как только входная дверь захлопнулась, Галлоуген подхватился и сжал в руке табурет. – Ты что, очумел? – зашипел Хенкок. Он буквально повис на нем. – Пусти, Колин, – вырывался Галлоуген, – старикашка подсказал чудесную идею с табуретом… – Идиот! – воскликнул Хенкок. – Ты что, хочешь, чтобы Батлер проделал дыру в твоей глупой башке? Считать цифры умеешь, а такого не понимаешь. Сиди, ведь у нас осталось еще немного денег, и нас пока никто не спешит арестовывать… Может быть выберемся из этого проклятого города… Галлоуген со стуком поставил табурет на пол и грузно опустился на него. – Кто знает, может ты и прав, – пробормотал он. * * * На последнем лестничном марше Ретт притормозил и перешел на свою постоянную беззаботную походку. Выходя с лестницы в вестибюль, он даже улыбался и помахивал саквояжем. – Ну что, проучили молодого наглеца? – спросил его администратор. Ретт недоуменно уставился на него, но потом вспомнил, какую версию тут излагал. – Ах, да! – Батлер с довольным видом подмигнул. – От молокососа только перья полетели! – А что в саквояже? – поинтересовался администратор. Ретт поднял и снова опустил руку с саквояжем. – В этом? А, ерунда! Кое-какие вещи молодой девчонки, которые этот негодяй не хотел отдавать! Всего хорошего, мистер! – Всего хорошего! Батлер поспешил покинуть отель, чтобы избежать новых вопросов. – Поехали, Френсис, – махнул он рукой шоферу, залезая в автомобиль. – Куда, мистер Батлер, на этот раз? – спросил тот. – Отвезти вас домой? – Нет, – помотал головой Ретт. – Теперь снова на кладбище. Они поехали. Ретт подумал, что надо не только отдать деньги вдове Лесли Райта, но и позвонить или просто приехать в контору – успокоить Джедда и отменить сыскную кампанию, учиненную им. Когда автомобиль подъехал к кладбищу, похоронная церемония завершилась, посетители расходились по автомобилям и экипажам. Ретт решил не выходить из машины. Он следил, как миссис Райт под руки подвели к машине, как открыли дверцу, усадили плачущую женщину внутрь, дверцу закрыли. На переднее сиденье сел высокий широкоплечий мужчина – брат вдовы. Автомобиль тронулся, Батлер сделал знак шоферу, чтобы тот следовал за машиной вдовы Райт. Вслед за этим автомобилем Ретт Батлер подъехал к особняку, где еще недавно жил покойный Лесли Райт. Ретт подождал, пока вдова выйдет из машины и скроется в доме. Потом он обернулся и взял на колени свой цилиндр, который до того лежал на заднем сиденье. Батлер открыл саквояж и переложил оттуда в цилиндр связку с четырьмя миллионами долларов. Таким образом, в саквояже остались двенадцать миллионов восемьсот тысяч долларов ровно – деньги покойного Лесли. «Эх, Лесли, Лесли, – покачал головой Батлер. – Если бы ты был чуть более выдержан…» Ретт положил цилиндр назад и закрыл саквояж. «Вот они, твои деньги, Лесли, а ты поторопился…» Ретт Батлер глубоко вздохнул и открыл дверь. Путь к дому давался ему с большим трудом. Он действительно чувствовал себя косвенным виновником смерти Лесли Райта. Если бы он сумел тогда распознать мошенников… К тому же, Ретт вспомнил, что его обвинила в возможной причастности к смерти мужа миссис Райт. «Еще, чего доброго, выставят за дверь», – с опаской подумал Батлер. Он позвонил. Дверь открыл лакей с таким каменным лицом, которое, казалось, не прошибить никакими мольбами. – Мистер знает, что госпожа сегодня никого не принимает? – сурово спросил лакей. Батлер стоял молча. Саквояж оттягивал ему руку. – У нас большое горе, – продолжал лакей. – Умер господин Лесли Райт… Знает ли об этом мистер? Ретт снова промолчал. Глубокая тоска охватила его. На что он надеялся, когда ехал сюда? Что миссис Райт выбежит навстречу и будет долго благодарить его за возвращенные миллионы? Что пригласит в дом и назовет лучшим другом семьи? Семьи, которой уже нет… И что значат для женщины какие-то возвращенные деньги, когда она навсегда и безвозвратно потеряла любимого человека! «Нет, какой я все-таки глупец!» Ретт Батлер скривился, словно от сильной боли. – Что случилось, мистер? – встревоженно произнес лакей. – Что с вами? Вам плохо? Я могу вызвать врача! Ретт усилием воли овладел собой и протянул привратнику раскрытый саквояж: – Я товарищ вашего покойного господина… Это деньги, которые я ему должен был отдать… Передайте, пожалуйста, миссис Райт… Лакей удивленно принял из рук Батлера саквояж и осмотрел его содержимое. – Мистер! – сказал он, подняв глаза. – Прошу вас назваться, кто вы? Однако Ретт уже удалялся спешной походкой человека, исполнившего свой долг. – Это совершенно неважно, – обернувшись, на ходу бросил он. – Совершенно неважно… Лакей так и остался стоять на пороге дома с разведенными от удивления руками. * * * Смеркалось, когда Ретт Батлер вернулся в контору. Он застал там Джедда, который сосредоточенно складывал из газеты голубей и запускал их в полет по ограниченному пространству кабинета. – Добрый вечер, Джедд! – поздоровался Батлер. Он решил до поры не рассказывать о неожиданном завершении истории с вложением капиталов в дело постройки паромной переправы через бухту Сан-Франциско. |