Онлайн книга «В клетке. Вирус. Напролом»
– Она сейчас в обработке, – ответила та. – И у нас есть записи от побывавших здесь офицеров. – Мне нужно все, – сказала Ванн. – Картограмму Шейна я тебе тоже пришлю. – Прекрасно, – раздраженно процедила Тринх. – Что-нибудь еще? – Пока все. – Тогда будьте так любезны, покиньте место преступления. Мне надо работать. Ванн улыбнулась и двинулась к выходу из номера, я за ней. – Столичная полиция всегда такая? – спросил я, когда мы зашли в лифт. – Никто не любит федералов на своей делянке, – ответила она. – Они нам никогда не рады. Большинство старается не хамить. У Тринх с этим проблемы. – Со всеми федералами или лично с вами? Ванн снова улыбнулась. Двери лифта открылись, и мы шагнули в вестибюль отеля. – Не против, если я закурю? – спросила Ванн. Она вела вручную к зданию участка и шарила в карманах в поисках сигарет, на этот раз настоящих. Машина была ее, и курить внутри закон не запрещал. – У меня иммунитет к пассивному курению, если вы об этом, – заметил я. – Как мило. Она наконец выудила сигарету и надавила на автомобильную зажигалку, чтобы прикурить. Я убавил обоняние. – Зайдите в мой ящик на сервере ФБР и проверьте, пришла ли уже запись ареста, – велела она. – И как я это сделаю? – спросил я. – Вчера я открыла вам доступ. – В самом деле? – Вы же теперь мой напарник. – Ценю ваше доверие. А если бы вы после первой нашей встречи решили, что я – недостойный доверия засранец? Ванн пожала плечами. – Моя прошлая напарница была недостойной доверия засранкой, – сказал она. – Мы делили один ящик на двоих. – Что с ней случилось? – спросил я. – Получила пулю. – При исполнении? – Не совсем. Была на учебных стрельбах и пальнула себе в живот. Так и осталось неясным – намеренно или случайно. Разговоры разные ходили. Потом инвалидность и отставка. Я особо не переживала. – Ну, я-то точно обещаю не палить себе в живот. – Две шутки про тело меньше чем за минуту, – заметила Ванн. – Кажется, вы усиленно пытаетесь на что-то намекнуть? – Просто хочу убедиться, что вы не испытываете при мне неловкости, – сказал я. – Не все знают, как себя вести, когда встречают хадена. – Вы не первый хаден, с которым я познакомилась. – Зажигалка щелкнула в гнезде; Ванн вытащила ее и зажгла сигарету. – Это вполне очевидно, учитывая нашу службу. Вы нашли запись ареста? – Секундочку. – Я зашел на свидетельский сервер Бюро и открыл ящик Ванн; файл уже лежал там. – Она здесь, – подтвердил я. – Запускайте, – сказала Ванн. – Хотите, чтобы я вывел ее на приборную панель? – Я за рулем. – Говорят, уже изобрели беспилотники. Ванн покачала головой. – Это машина Бюро, – сказала она. – Вряд ли стоит доверять автопилоту, купленному через тендер по самой низкой цене. – Разумно, – согласился я и включил запись ареста – скачущую, снятую в низком разрешении. Как и ФБР, вашингтонская полиция, наверное, тоже покупала свою аппаратуру через тендер по дешевке. Съемка велась в стереорежиме, с одной точки, – скорее всего, камера была установлена на защитных очках. Запись началась с того, что коп – Тиммонс – вышел из лифта на седьмом этаже, уже с шокером наготове. У дверей номера 714 стоял охранник «Уотергейта» в скверно подогнанной униформе горчичного цвета. Когда камера приблизилась, стало видно, что в руке у него зажат тазер. Выглядел охранник так, что вот-вот обмочится от страха. Тиммонс обошел охранника, и в кадр вплыл сидящий на кровати человек с поднятыми руками. Его лицо и рубашка были испачканы кровью. Изображение дернулось, после чего Тиммонс долго смотрел на труп, лежащий на пропитанном кровью ковре. Потом изображение снова дрогнуло и вернулось к сидящему на кровати человеку. – Он мертв? – послышался чей-то голос – Тиммонса, как я заключил. Человек на кровати посмотрел на труп. – Да, думаю, мертв, – сказал он. – И какого хрена ты убил его? – спросил Тиммонс. Человек на кровати перевел взгляд на него. – Не думаю, что это я, – сказал он. – Послушайте… В этот момент Тиммонс всадил в него разряд. Человек вздрогнул, изогнулся и свалился с кровати, неподвижно застыв на ковре, будто зеркальное отражение мертвеца. – Интересно… – пробормотал я. – Что? – спросила Ванн. – Тиммонс только заглянул в комнату и почти сразу вырубил нашего подозреваемого. – Белла, – добавила Ванн. – Да, – ответил я. – Кстати, это имя не кажется вам знакомым? – Белл что-нибудь сказал перед тем, как его вырубили? – проигнорировав мой вопрос, произнесла Ванн. – Тиммонс спросил его, почему он убил того парня. Белл ответил, что так не думает. Ванн нахмурилась. – В чем дело? – спросил я. Ванн снова окинула меня взглядом, и я понял, что она смотрит не на меня, а на мой ТЛ. – Новая модель, – заключила она. – Ну да, – сказал я. – «Зебринг-Уорнер 660XS». – Шестисотая линейка у них недешевая. – Недешевая, – согласился я. – Выплаты за аренду великоваты для зарплаты стажера ФБР. – А значит, вот так мы будем с вами дальше? – Я просто отмечаю очевидное. – Прекрасно, – согласился я. – Полагаю, вам кое-что рассказали обо мне, когда сделали вашим напарником. – Рассказали. – И, полагаю, вы немного знаете о сообществе хаденов, поскольку это ваша работа. – Да, – подтвердила Ванн. – Тогда давайте пропустим ту часть, где вы притворяетесь, будто не знаете, кто я, из какой я семьи и почему могу позволить себе «Зебринг-Уорнер 660». Ванн улыбнулась, потушила сигарету в пепельнице на дверце, потом опустила стекло и выбросила окурок. – Видела, вчера на «Агоре» вам крепко всыпали за выход на работу. – Не случилось ничего такого, с чем бы я не сталкивался раньше, и ничего такого, с чем бы я не смог справиться. Для вас это проблема? – То, что вы – это вы? – Именно. – С чего бы это должно быть проблемой для меня? – Когда я пошел в академию, многие посчитали это капризом богатого сынка. Считали, что я просто буду протирать там штаны, пока не вступлю во владение своим трастовым фондом или еще чем-нибудь. |