Онлайн книга «Следы на песке»
|
– Может, это был Беллавия? – Может, и он, но я убежден, что Беллавия – тоже исполнитель. И уверен, что из тех двоих, кто хотел поджечь мой дом, второй, тот, что стрелял в Галлуццо, – это Беллавия. – Так, значит, за всем стоят Куффаро? – Теперь у меня нет сомнений. Прав был Ауджелло, когда говорил, что у Гуррери не такие светлые мозги, чтобы организовать подобную махинацию; и прав был ты, когда утверждал, что Куффаро хотят добиться от меня определенного поведения в суде. Но и они допустили ошибку. Разбудили спящую собаку. А собака, то есть я, проснулась и укусила их. – Ах да, комиссар, забыл спросить: как там Галлуццо? – В целом нормально. В конце концов, он ведь стрелял в целях самозащиты. – Простите, но вы сказали Сирагузе, что ее мужа убил Беллавия. – Я и прокурору Джарриццо так сказал. – Да, но мы-то знаем, что это не он. – Что ты так паришься из-за этого уголовника? Мы знаем, что на нем висят минимум три убийства. Три плюс один будет четыре. – Да я не парюсь, комиссар, но Беллавия, конечно, скажет, что это не он. – И кто ему поверит? – А вдруг он расскажет, как все было на самом деле? Что Гуррери подстрелил полицейский? – Тогда ему придется рассказать как и почему. Придется рассказать, что они явились спалить мой дом, чтобы повлиять на мое поведение на суде против Ликко. Иными словами, ему придется втянуть в историю Куффаро. Думаешь, он на такое решится? По дороге домой на него накатил волчий голод. В холодильнике стояла миска с благоухающей капонатой и тарелка с побегами дикой спаржи, горькими, как стрихнин, заправленными только оливковым маслом и солью. В духовке томился каравай свежего пшеничного хлеба. Он накрыл на столике на террасе и расставил тарелки с едой. Сгустилась темнота. Неподалеку от берега виднелась лодка с фонарем. Комиссар взглянул на нее и почувствовал облегчение: теперь он точно знал, что с этой лодки никто за ним не следит. Он лег в постель и раскрыл одну из купленных шведских книжек. Главным героем там был его коллега, комиссар Мартин Бек, и Монтальбано очень любил его способ вести расследования. Когда дочитал и погасил свет, было четыре утра. Так что проснулся он только в девять, и то потому, что Аделина гремела на кухне посудой. – Аделина, сделаешь мне кофе? – Уже несу, синьор комиссар. Выпил мелкими глотками, смакуя, зажег сигарету. Докурил, встал и пошел в ванную. Одевшись и собравшись, зашел на кухню выпить, как обычно, вторую чашку. – Ох, синьор комиссар, я ж вам все забываю одну штуку отдать, – сказала Аделина. – Какую штуку? – Мне ее в прачечной вернули, когда я за вашими штанами заходила. В кармане нашли. Она взяла со стула сумочку, открыла, достала какой-то предмет и протянула комиссару. Это была подкова. Пока кофе лился ему на рубашку, Монтальбано вновь почувствовал, как земля уплывает из-под ног. Дважды за сутки, это уж слишком! – Синьор комиссар, что с вами? Рубашку испортили! Монтальбано буквально потерял дар речи. Изумленный, потрясенный, ошарашенный, он таращился на подкову. – Синьор комиссар, не пугайте меня! Что с вами? – Ничего, ничего, – с усилием выдавил он. Взял стакан, налил воды и выпил залпом. – Ничего, ничего, – повторил он Аделине; та все смотрела на него, держа в руке подкову. – Дай-ка, – сказал, снимая рубашку. – И свари еще кофе. – А не вредно вам пить столько кофе? Он не ответил. Походкой лунатика двинулся в гостиную с подковой в руке, поднял трубку, набрал номер участка. – Алё, полицейский учас… – Катарелла, это Монтальбано. – Что с вами, синьор комиссар? Голос у вас больно странный! – Слушай, меня сегодня с утра не будет в конторе. Фацио есть? – Никак нет, в отсутствии он. – Когда приедет, скажи, чтоб мне позвонил. Комиссар открыл балконную дверь, вышел на террасу, сел, положил подкову на столик и уставился на нее, будто никогда ничего подобного в жизни не видел. Понемногу пришло ощущение, что котелок снова начал варить. Первыми припомнились слова доктора Паскуано. Монтальбано, это явный признак старения. Клетки вашего мозга распадаются все быстрее. Первый симптом – потеря памяти, вы знали об этом? С вами еще не случалось такого – сделаете что-то, а спустя мгновение забываете, что вы это сделали? Именно что случалось. Еще как случалось! Подобрал подкову, положил в карман и напрочь забыл о ней. Но когда? Где? – Вот и кофе, – сказала Аделина, ставя на столик поднос с кофейником, чашкой и сахарницей. Он выпил чашку обжигающего черного кофе, глядя на пустой пляж. И вдруг увидел на пляже завалившуюся на бок мертвую лошадь. А вот и он сам, лег плашмя и дотянулся рукой до подковы. Та держалась на одном гвозде, наполовину выпавшем из копыта… Что же произошло потом? Потом случилось что-то, что… А, вот что! Фацио, Галло и Галлуццо вышли на террасу, и он поднялся с песка, машинально сунув подкову в карман. Потом пошел переодеться, закинул снятые штаны в корзину с грязной одеждой. Потом принял душ, болтал с Фацио, потом прибыли «космонавты», а труп исчез. Спокойствие, только спокойствие, Монтальбано. Надо выпить еще кофе. Так, начнем сначала. Утром несчастной умирающей лошади удается вырваться, и она отчаянно скачет по песку… Господи! Неужели песчаная дорожка из того ночного кошмара – об этом? И он неправильно истолковал свой сон? …и падает замертво у него под окном. Убийцам надо увезти и спрятать труп. Они находят тачку, фургон, перевозку, что-то такое. Явившись за тушей, они замечают, что комиссар проснулся, увидел лошадь и вышел на пляж. Тогда они прячутся, выжидая подходящего момента. И вот наконец удача: комиссар и Фацио – на кухне, оттуда пляжа не видно. Они посылают лазутчика; тот, убедившись, что хозяин и его гость мирно беседуют, подает знак остальным – мол, путь свободен, – а сам продолжает наблюдение. Туша мгновенно исчезает. Но тогда… Там осталось еще немного кофе? Кофейник был пуст, но он не решился попросить Аделину сварить еще. Встал, зашел в дом за бутылкой виски и стаканом и направился обратно на террасу. – С утра пораньше, синьор комиссар? – остановил его укоризненный голос Аделины: та наблюдала за ним с порога кухни. И снова он ничего не ответил. Налил и сделал глоток. Раз те наблюдали за ним, пока он разглядывал лошадь, значит, они видели, как он подобрал подкову и положил в карман. А это означает, что… |