Онлайн книга «Отблеск безумной звезды»
|
Все невольно засмеялись. — Это еще что… — сквозь смех произнесла Оля. — Мы не так давно с Викентием смотрели на DVD очередной фильм со Шварценеггером, так там Терминатор требует, чтобы главный герой называл его не роботом, а компьютерным организмом! — Вот-вот! — с удовольствием кивнул Силантьев. — Сейчас все свои права качают. Я такой особенный, я требую к себе уважения… Этак и сатану оправдают! А что? Тоже существо, имеет право на собственное мнение, в том, что у него расхождения с богом, не виноват… — В чем-то вы, конечно, правы, Ярослав Глебович… — вздохнул Иван, отсмеявшись. — Но мы, если честно, говорили о другом. — Да не важно… — Силантьев махнул рукой. — Слушай, Ваня, ты вот что, сходи к этой старой кукле, она тебе больше доверяет… — К кому? — Да к Муре же! И попроси у нее ключи от буфета… — Никуда я не пойду! — сердито закричал Иван. — Вам надо, вы у Марьи Тимофеевны и просите… — Вот они, гуманисты… — криво усмехнулся Силантьев. — Тогда вы, Оленька! — Я? — удивилась Оля. — И как я ей объясню, зачем мне ключи понадобились? — А вы не для себя, вы для Кеши! — вкрадчиво подсказал Силантьев. — Он якобы немного простудился в городе, а вам надо сделать ему компресс… Вы же доктор, в конце концов! Для медицинских целей она жалеть не будет. — Ярослав Глебович, перестаньте! — рассердилась Кристина. — Оля, не слушай его… — Какие же вы все правильные, — с ненавистью произнес Силантьев. — Правильные и недалекие! Но ничего, скоро страны третьего мира вас задушат… Повымрете все, гуманисты хреновы! Ворча, он вышел из беседки. — Вот человек… — через некоторое время со смешком произнес Иван. — Никакой совести! Пришел, обругал нас всех и ушел. — Он горький пьяница, — серьезно произнесла Оля. — Мне его жалко… — Мне бы его тоже было жалко, если бы он не задирал всех подряд, — сказала Кристина. — Но он сам себя не жалеет! — Знаете, какая у него логика? — вдруг оживился Иван. — «Все сволочи, и поэтому я выпью». Или: «Я сволочь и потому выпью!» У Оли в кармане зазвенел мобильный. Извинившись, она вышла из беседки, в темноту. — Оленька, это я… Не слишком поздно? — Господи, тетя Агния! Нет, конечно… — обрадовалась Оля. — Я сама хотела тебе позвонить, но как-то все некогда было! Как ты там? — Хорошо… — прошелестела тетка. — Соскучилась по тебе. — Так приезжай! — Куда? — Сюда приезжай! Викентий за тобой завтра заедет… — Что ты! — тетка перепугалась еще сильнее. — Как можно! К Степану Андреевичу… без приглашения, просто так… — Да тут все останавливаются, кому не лень! У меня есть своя комната, в конце концов… Хочешь, я со Степаном Андреевичем поговорю? — в отчаянии предложила Оля. Меньше всего ей хотелось просить о чем-то старика, но ради тетки, наверное, стоило поговорить с ним… — Нет! — завопила тетя Агния. — Олюшка, это совсем лишнее… Не надо ни о чем просить! — А хочешь, я в санатории место для тебя подыщу? — с надеждой спросила Оля, зная, что тетку переубедить уже невозможно. — Мы с Кешей за тебя заплатим… Будешь на процедуры всякие ходить! — Еще и в расходы вас вводить… — тетя Агния окончательно запаниковала. — Ни в коем случае!.. — Журавлева, к тебе пришли! — крикнула в раскрытую дверь техничка, Кира Семеновна. — Кто? — спросила Оля. — Откуда я знаю… Мужик какой-то. У входа тебя дожидается, — и техничка равнодушно зашаркала дальше по коридору. «Интересно… Кто бы это мог быть? Если бы отдыхающий за справкой, то его бы сразу в мой кабинет проводили. Кешу они все знают, у меня его фотография на столе под стеклом… Иван? Нет, Ивана невозможно назвать «мужиком». Кирилл? С какой стати… Нет, это не Кирилл…» Оставался только один ответ, но она в него не хотела верить. Оля вскочила со стула и замерла посреди комнаты в нерешительности. Зеркальная панель на шкафу отразила ее — молодая женщина в светло-зеленых укороченных брючках, оранжевой футболке с попугаем на груди, в пластиковых тапочках и с длинным хвостом прямых светлых волос (утром убила очередной час своей жизни на их выпрямление). Короткий больничный голубой халат нараспашку… Оля решительно скинула тапочки и быстро влезла в свои босоножки. Приняла независимо-отстраненный вид (несколько секунд репетиции перед зеркалом), и, засунув руки в карманы брюк, зашагала к выходу. В тени боярышника сидел Павел, в том самом светлом льняном костюме, в котором она увидела его в первый раз. — Вы меня преследуете! — холодно сказала она, подойдя ближе. — Мы на «ты». — А, ну да… — Оля смутилась. — Я бы хотел с тобой поговорить, — сказал Павел, снова рассматривая ее самым бесцеремонным образом. — Понадобился новый совет? — Не совсем… Ты скоро освободишься? — Павел не принял ее иронии. — Через час, — мельком взглянула она на часы. — Я подожду тебя… — Здесь? — Да. — Хорошо, — кротко согласилась она. Этот час Оля усилием воли заставляла себя не думать о Павле, потому что испытывала к нему самые противоречивые чувства. «Какой он на самом деле? И почему ей не все равно, какой он?..» Она появилась через час, уже без халата, но в синей бейсболке с широким козырьком. Павел встал ей навстречу. — Идем? — спросил он как ни в чем не бывало. — Куда? — А хоть туда… — махнул он рукой. Они обошли санаторий с другой стороны и вышли к лодочной станции. Как всегда, в этот обеденный час людей здесь почти не было и лишь старик-лодочник читал в своей будке газету. — Может быть, все-таки прокатимся? — Ладно… — пожала она плечами. — Чего желаете, молодые люди? — крикнул им лодочник. — Лодку или водный велосипед? — Лодку! — сказала Оля. «Чего я боюсь? Кеша будет дома только вечером, остальные тоже заняты… Эмма Петровна в это время спит…» Оля сделала вывод: боится она только одного — что ее увидят вместе с Павлом. Павел помог ей забраться на корму неустойчивой, выкрашенной в ядовито-фиолетовый цвет лодки, а сам сел на весла. Они поплыли вниз по течению — дач здесь уже не было, только лес с обеих сторон да шашлычная на противоположном берегу, от которой стлался по воде сизый дым и неслись мелодии русского шансона. — Сколько тебе лет? — спросил он, безо всякого усилия работая веслами. |