Онлайн книга «Машина бытия»
|
– У нас сейчас завтрак. Шоу начнется сегодня в семь. – А мисс Ланаи в нем участвует? Помощник официанта посмотрел на кольцо над куполом и улыбнулся. – Док, она и есть шоу! Эрик снова взглянул на часы и подумал: «Приду сюда вечером». Он повернулся к ближайшему унитубу и сказал: – Спасибо. – Если планируете сегодня посетить представление, лучше заказать столик заранее, – сказал помощник официанта. Эрик остановился и оглянулся. Достал из кармана двадцатидолларовую монету и бросил ее помощнику официанта. Тот на лету поймал двадцатку и, рассмотрев ее, сказал: – Это вам спасибо. На какое имя, док? – Доктор Эрик Лэдд. Юноша убрал деньги в карман. – Отлично, док. В шесть я снова выхожу на смену. Так что лично займусь вами. Эрик вернулся ко входу в унитуб и быстро ушел. * * * Под пробивающимися сквозь завесу смога лучами солнца лежал побуревший от засухи Лос-Анджелес. Мобильная лаборатория 31 затормозила перед Больницей Богоматери Милующей, подняв в канаве вихрь сухих пальмовых листьев. Перегруженный турбомотор со вздохом прекратил работу. С одной стороны вышел психолог-японец, а с другой – врач из Швеции. Оба имели удрученный вид. – Оле, – спросил психолог, – сколько ты уже не высыпаешься? Врач покачал головой. – Не помню, Йоши. Должно быть, с тех пор как уехал из Фриско. Из зарешеченного кузова грузовика послышался дикий, высокий смех, вздох, снова смех. Врач споткнулся на ступеньках больницы. Остановился. Повернулся. – Йоши… – Конечно, Оле. Я позову кого-нибудь из отдохнувших санитаров, чтобы занялись им. – И добавил про себя: «Если таковые еще остались». По больничному коридору гулял прохладный ветерок. Врач-швед остановил человека с планшетом. – Сколько по последнему подсчету? Человек почесал лоб уголком планшета. – Насколько мне известно, два с половиной миллиона, доктор. Здоровых пока не нашли. * * * Отель «Гуидак» уходил вниз под залив Эллиотт. Сквозь прозрачный потолок перед гостями представало множество морских существ, заключенных в невидимую для них клетку. Осветительные лучи пронизывали воду, демонстрируя посетителям желтого лосося, лилового окуня, розового осьминога, синюю медузу. В одном конце помещения находилась сцена в виде огромной открытой раковины из искусственного перламутра. Цветные прожекторы озаряли задник лентами пламени и голубыми тенями. Спустившись на лифте, Эрик оказался в атмосфере, пугающим образом напоминавшей его кошмар. Не хватало только певицы. Он следовал за официантом, лавируя сквозь тусклую дымку ароматного сигаретного дыма, между столиками, за которыми устроились мужчины в строгих черных костюмах и женщины в платьях из переливающейся золотом искусственной парчи. Маленькие круглые столешницы мерцали аквамариновым светом – другого освещения в зале не было, не считая софитов на сцене и осветительных лучей в темной воде наверху. Воздух полнился шепотом множества голосов. В зале, чуть приглушая запах пота, переплетались ароматы алкоголя, табака, духов и экзотических морепродуктов. Столик Эрика был во втором ряду, и его со всех сторон окружала толпа. Официант выдвинул стул, Эрик сел. – Желаете что-нибудь выпить, сэр? – Бомбейский эль. Официант повернулся и скрылся в полумраке. Попытавшись передвинуть стул в более удобное положение, Эрик обнаружил, что тот неподвижно застрял между двумя стульями позади. Из темноты перед ним возникла фигура, в которой он узнал помощника официанта. – Лучшее место, какое я сумел для вас достать, док. – Превосходно, – улыбнулся Эрик, выудил из кармана двадцатку и вложил в руку юноши. – Могу я вам чем-нибудь помочь, док? – Пожалуйста, сообщите мисс Ланаи, что я здесь. – Попробую, док, но этот Пит весь день не спускает с нее глаз, словно она какая-нибудь драгоценность. Хотя я бы и сам так делал, ну… вы понимаете. В задымленном полумраке сверкнули белые зубы. Помощник официанта повернулся и начал пробираться назад между столиками. Шепот голосов в зале стих. Эрик уставился на сцену. Над микрофоном склонился солидный мужчина в эбеново-черном костюме с белыми, словно мел, полосами. – А вот и то, чего все вы так ждали, – сказал он и сделал жест левой рукой. Софиты стерли темноту, высветив Колин Ланаи. Она стояла, сложив ладони перед собой. Старомодное облегающее платье, ярко-синее, под цвет глаз, подчеркивало изгибы ее тела. – Колин Ланаи! Публика разразилась аплодисментами, снова затихла. Солидный мужчины махнул правой рукой. Вспыхнули другие прожекторы, осветив опиравшегося на трость Пита Серантиса, одетого во все черное. – Пит Серантис и… Конферансье сделал паузу, ожидая, пока стихнут бурные рукоплескания. – Музикрон! Последний софит высветил большой металлический ящик позади Пита. Худой мужчина проковылял вокруг ящика, нагнулся и исчез внутри. Колин взяла микрофон у конферансье. Тот поклонился и покинул сцену. Эрик обратил внимание на охватившее зал давящее чувство ожидания. «На краткий миг, – подумал он, – мы забываем наши страхи, забываем о Синдроме, забываем все, кроме музыки и этого момента». Колин вплотную поднесла микрофон к губам. – Сегодня у нас есть для вас еще несколько настоящих старых хитов, – объявила она. То, как она держалась, прямо-таки электризовало зал. – Две из этих песен мы никогда раньше не играли. Начнем с трио – «Ужасный блюз». Музикрон представит базовую запись Кларенса Уильямса и «Ред Онион Джаз Бейбис», а Пит Серантис добавит совершенно новый эффект. Затем «Блюз дикого человека» – чистый Луи Армстронг и, наконец, «Прощальные слова» – старый хит Бесси Смит. – Она едва заметно поклонилась. В зале зазвучала музыка. Невозможно было определить, откуда она исходит. Она захватила все чувства. Колин запела, по-видимому, безо всяких усилий. Ее голос играл, словно музыкальный инструмент, взвивался вместе с музыкой, понижался вместе с ней, лаская собою воздух. Эрик, оцепенев, как и остальные зрители, неотрывно смотрел на нее. Она закончила первую песню. Гром аплодисментов оглушил Эрика. Почувствовав боль в руках, он опустил глаза и обнаружил, что и сам неистово хлопает. Он покачал головой, перестал хлопать и сделал четыре глубоких вдоха. Колин начала выводить новую мелодию. Эрик прищурился, уставившись на сцену, и инстинктивно прижал руки к ушам, чтобы приглушить музыку. Музыка тише не стала, и Эрика охватила паника. Он закрыл глаза, задержал дыхание, но по-прежнему видел Колин – поначалу расплывчатый, изменчивый образ, а потом более отчетливый, расположенный ближе и левее. |